– Микки Мантл[12], – произнесла она. – Ты вновь пришел за меня биться?
Она сказала это голосом маленькой девочки, который, видимо, пользовался успехом у ее клиентов и на который они с готовностью отзывались. Только вот по мне, он звучал просто нелепо в сочетании с этим сильно растянутым ртом и безжизненно-стеклянными, как у куклы, глазами.
Она всегда называла меня Микки Мантлом, хотя к моменту ее рождения великий бейсболист уже давно сошел со сцены и она едва ли могла что-то знать о нем или его игре. Для нее это было просто имя. Подозреваю, она с тем же успехом могла бы называть меня Микки-Маусом – с той разницей, что мне бы это, пожалуй, не слишком понравилось.
– Попытаюсь, Глория, – ответил я. – Что с твоим лицом? Как это случилось?
Она лишь отмахнулась:
– Небольшое разногласие с одной девушкой в нашей общаге.
– Насчет чего?
– Так, женская дребедень.
– Ты что, употребляешь прямо здесь?
Она поглядела на меня возмущенно, потом попыталась обиженно надуть губы.
– Ничего подобного.
Я внимательно к ней присмотрелся. Она казалась искренней. Может, правда драка была не из-за наркотиков.
– Я не хочу здесь оставаться, Микки, – сказала она своим нормальным голосом.
– Вполне тебя понимаю. Я и сам не хочу здесь оставаться и скоро должен уйти.
В тот же миг я пожалел о последних словах и о том, что напомнил ей о ее положении. Но она, похоже, даже не обратила на них внимания.
– Ты бы пристроил меня в какую-нибудь досудебную программу, где я могла бы прийти в себя.
Я подумал: любопытно, что подсевшие на наркотики одинаково именуют противоположные понятия. И «кайфануть», и «протрезветь» – все это у них «прийти в себя».
– Проблема в том, Глория, что мы проходили программу реабилитации в прошлый раз, помнишь? И она совершенно явно не дала результата. Так что на этот раз уж я не знаю. Видишь ли, у них есть разные варианты таких программ, и судьи с прокурорами не любят направлять людей вторично в то же самое место, особенно когда те однажды не воспользовались предоставленной возможностью.
– Что ты имеешь в виду? – запротестовала она. – Я воспользовалась предоставленной возможностью. Я отбыла эту проклятую программу от звонка до звонка.
– Верно. Это хорошо. Но затем, после окончания, ты опять взялась за свое, и вот где ты сейчас. Ни прокурор, ни судья не назовут это успехом. Я должен быть с тобой честным, Глория. Вряд ли у меня получится пристроить тебя в какую-то реабилитационную программу на сей раз. Думаю, ты должна приготовиться к тому, что сейчас они поведут себя жестче.