Он поднял руку и сделал в воздухе короткое волнообразное движение пальцами. Из каземата выплыл комплект нательной брони, и Дидакт принял позицию облачения. Детали обхватили его конечности, затем туловище и, наконец, макушку. Мерцающие светлые ленты парили в сантиметрах над его кожей. Меня удивила скромность конструкции. Нательная броня моего отца была куда замысловатее, а ведь об отце не слагались легенды. Таковы были строгие правила Предтеч: даже великий прометеец облачается скромнее строителя.
– Должна быть причина, по которой здесь отсутствует моя жена, – сказал Дидакт, когда облачился полностью.
Он протянул руки к звездам. Его пальцы испустили лучи, и он отметил несколько созвездий, словно приказывая им двигаться. Я удивился, когда они остались на своих местах.
Лучи потускнели и исчезли, прометеец сжал кулаки.
– Ты ничего не знаешь.
– Так мне сказали, – ответил я.
– Ты всего лишь простой манипуляр, к тому же безрассудный. – Он указал на Райзера. – Человечек, я знаком с твоим видом. Вы древняя форма. Я попросил сохранить вас, потому что вы мирный, но изобретательный народ. Достойные зверьки для развлечения. Хороший пример для наших детей – пусть видят, чему нельзя подражать. Но ты… – Он показал пальцами на Чакаса. – Ты очень похож на тех людей, которые убили многих воинов и почти уничтожили мои флоты. Моя жена позволила себе слишком многое. Она провоцирует меня. – Он вытянул руки, и нательная броня угрожающе сверкнула. – Ты провоцируешь меня.
Чакас помрачнел, но, проявив мудрость, ничего не ответил.
Дидакт вроде бы отказался от насильственных действий. Он уронил руки, и нательная броня вернулась в оборонительное состояние.
– Манипуляр, где ты впервые увидел свет? – спросил он.
Я ответил, что моя почтенная семья строителей давно обжила системы туманности Ориона, близ родной планеты Предтеч.
– Почему ты голый?
– Этот остров окружен мерсами, – смущенно объяснил я. – Они не выносят сложных машин. Моя анцилла…
– Моя жена выращивала мерсов на отмелях нашего сада, – сказал Дидакт. – Самому мне они никогда не нравились. Покажи.
Чакас в дурном настроении тащился за Дидактом, Райзером и мной – мы направлялись к внешнему берегу по одной из новых просек, проложенных сфинксами, которые работали, как экскаваторы, поражая даже прометейца. По правде говоря, он не столько контролировал окружающую среду, сколько удивлялся ей, а наши находки чаще обескураживали его, чем вразумляли.