– К чему это ты сейчас?
Виктор на секунду смутился, но теперь заговорил уверенным голосом.
– К тому, что как она могла променять тебя, такого человека, на этого гадёныша? – Он покраснел и сквозь зубы проговорил: – Блин, Ярик, за тебя я готов их обоих убить, это предательство, которое нельзя простить.
– А я уже не готов – спокойно проговорил Ярослав. Его взгляд перестал быть направленным в одну точку. Он посмотрел на друга. Глаза Ярослава были полны тоски и скорби.
– Знаешь, такое чувство, что я сейчас умер. Будто меня вдруг неожиданно не стало, а жизнь дальше идёт вот таким образом, все живут и не думают ни о чём, а меня просто нет. Ведь я сейчас вычеркнут из жизни той, кого я считал своей семьёй. Семьи не стало, а значит, и меня, ведь я всего себя вкладывал в неё. Я не вижу смысла жизни. Я не хочу сказать, что он был в семье. Но меня растоптали, унизили, морально уничтожили. Как и ты, ещё часа два назад я был готов совершить самосуд за тяжкое преступление против личности и семьи. Но этого не произошло.
– Бог миловал, – сказал Виктор. Всё время он смотрел на Ярослава, кивал и пытался хоть как-то приободрить друга.
– Если в ближайшее время я увижу кого-нибудь из них, то чувства могут окутать и помутнить мой рассудок. А если я их не увижу, то, оставшись наедине с самим собой, я готов сделать что-нибудь себе, чтобы избавиться от этой травмы.
Виктор хотел что-то сказать, но Ярослав продолжил:
– Сейчас я не знаю, для чего я вообще на этом свете. Отцу с братом я не нужен, они уехали из нашего города, оставив меня, мать и Светочку ещё тогда, когда мы со Светкой были маленькими. Всю жизнь считали меня девкой и работу, какую бы я ни выполнял, называли женской. А я им зачем-то звонил, рассказывал, делился своей жизнью и успехами. А они только смеялись. И зачем мне это надо было? А сестра моя, Светочка, которую я любил и воспитывал, отблагодарила меня тем, что вышла замуж за друга Степана и возненавидела меня вместе с братом и отцом. Вот за что?
Ярослав начал изливать всё, что лежало у него тяжким грузом на душе. Ему нужно было высказаться. Виктор это понимал, он подошёл к своему бару и достал оттуда бутылку и рюмки. Иногда они любили выпить, беседуя о жизни, пили чаще они коньяк, ничем не запивая и не закусывая, чистым. Поэтому и сейчас Виктор разлил по рюмкам и молча кивнул Ярику. Они оба взяли и выпили, не чокаясь.