– Да. Но дверь так себе. Попробуй разок.
Кикуока навалился на нее всем весом своего массивного тела. Еще раз. Дверь не поддавалась.
– Канаи-кун! Давай-ка теперь ты! – решил поддразнить своего заместителя Кикуока.
– Ой! У меня не получится. Я же легковес. – Канаи испуганно отшатнулся от двери.
По иронии судьбы, самый подходящий для такой работенки человек находился как раз за той самой дверью.
– Ну-ка, кто-нибудь! – решительно скомандовала Эйко.
Тогай, мечтавший продемонстрировать королеве свои возможности, решительно бросился на дверь. От столкновения очки у него на носу высоко подпрыгнули и отлетели в сторону.
Ничего не получилось и у Кусаки, и у повара Кадзивары. Как ни странно, никому из них не пришла в голову мысль, что надо навалиться на дверь всем вместе. Когда усилия объединили Хацуэ и Эйко, под их нажимом раздался треск, и произошло чудо. Верхняя половина двери прогнулась внутрь. Еще несколько толчков – и дверь рухнула.
Хацуэ оказалась в комнате первой, за ней ввалились все остальные. Их взорам открылась страшная картина.
Из груди Кадзуя Уэды торчала рукоятка альпинистского ножа. Нож был вонзен в самое сердце. На пижаме расплылось темное пятно, кровь уже начала подсыхать.
Куми громко вскрикнула и повисла на груди у Кикуоки. Эйко и Хацуэ застыли на месте не в силах проронить ни слова. Из всех мужчин только Кодзабуро издал возглас удивления. Потому что положение тела Уэды было очень странным.
Он лежал навзничь, но не на кровати, а возле нее, на полу, на линолеуме. К его правому запястью была привязана белая веревка, другой конец которой зачем-то обмотали вокруг металлической ножки кровати, и рука погибшего как бы висела в воздухе. Сама кровать стояла на своем месте, у окна. Судя по всему, ее не передвигали.
Левая рука была свободна, но тоже вытянута вверх. То есть обе руки подняты над головой словно в приветствии – одна на веревке, другая просто так.
Еще более странно выглядели ноги. Таз был повернут так, будто Уэда собирался пуститься в пляс, ноги согнуты вправо почти под прямым углом; точнее, правая нога откинута почти под прямым углом, а левая опущена немного ниже – отклонена от тела градусов на сто десять – сто двадцать.
За спиной, на полу, виднелось большое багровое пятно круглой формы сантиметров пяти в диаметре. Похоже, оно было нарисовано кровью четырьмя пальцами (за исключением большого) свободной левой руки. Пальцы были черные от крови и пыли на полу. Это означало, что Уэда нарисовал знак на полу и уже потом по собственной воле поднял над головой левую руку…