– Интересно, каким способом?
– Ну, создатель всегда легко может найти своего приемника.
– Так ты Владимир?
– Допустим!
– Приятно познакомиться, Диана.
– Если ты говоришь правду, тогда приготовься, найду тебя в астрале.
– Ок. – Я закрыла глаза и сконцентрировалась на Владимире. Было странно концентрироваться на виртуальном объекте, а не на живом человеке, как при внушении. И вдруг, о да. Вот теперь что-то определённо получается. Я как будто выхожу из квартиры и лечу, куда-то вдаль. Кто-то приближается мне на встречу. Это он. Определённо, это он. Возраст не понятен. На вид не больше тридцати, может даже меньше, но в глазах, такой опыт и возраст. Никогда подобного не видела. – «Интересно, ты идёшь мне на встречу? Подобное, я не встречал среди новообращённых». Было ощущение, как будто он не говорил со мной, а словно это мои собственные мысли возникали в голове. Мы думаем друг у друга в голове, одновременно. Сознания как бы слились в одно. Словно, один человек говорит сам с собой. Заранее зная ответы и вопросы. Необычное ощущение. – «Просто хотелось убедиться, что ты не шутишь, и действительно, тот за кого себя выдаёшь. Теперь я это вижу. И это так необычно». – «Общалась, с кем ни будь уже, таким образом?»– «Нет, не выходило. Но пробовала пару раз. Гипноз, проще будет. Его я легко освоила». – «Талант просто. Вот он случай. Ищешь кого-то особенного и ни чего. А тут, фатум какой-то! Кстати, не стоило даже переживать. Тебя я в любом случае бы оставил в живых. Случаи, когда приемник выживает, очень редки. Даже не беря в расчёт, твою обучаемость.» – «Постой, не думай, пожалуйста, у нас мысли перемешались на столько, что я уже не понимаю, где мои, а где твои.
– Первое время всегда так. Научишься со временем.
– Я могу нас различать, только мне надо понять, как. Пожалуйста, дай мне минутку.
– Тебе не нужна минутка, оглянись. Ты сумела отделить свой разум.
Действительно, мы стояли посредине какой-то пустынной улицы. Мимо нас мелькали едва заметные силуэты. И теперь я отчётливо видела, мы разные люди, а не один. Но при этом слышимость была идеальная. То есть, мы говорили, так словно стояли рядом, и мысли наши по-прежнему были вместе. Чего-то подобного человек ждёт всю свою жизнь. Что бы его понимали, слышали и чувствовали. Так сказать, родные души. Тот рядом с кем тебе будет не страшно раскрыться, с тем, кто примет тебя таким какой ты есть, не надо будет подстраиваться и играть в полуправду. Вот почему Владимир редко превращал людей в себе подобных. Трудно нести на себе такую ответственность и быть с кем-то одним целым.