Я выхожу на улицу, хочется подышать свежим воздухом и побыть в одиночестве. Может быть, это из-за работы: в школе мне хватает общения, я говорю иногда пять часов подряд, поэтому люблю побыть в тишине. Но кажется, не одна я такая. На качелях в саду вижу младшего брата мужа — Платона. Он машет мне и предлагает сесть рядом, улыбается. Я сажусь, мы молча раскачиваемся.
Из вежливости я спрашиваю, как дела на работе. Хотя, итак, знаю — они ведь с мужем управляют одной большой компанией.
— Все отлично. Хочешь, расскажу тебе секрет?
Я киваю.
— Я готовлюсь запустить один проект, мой личный, если все получится, может, и отойду от бизнеса.
Я догадываюсь, о чем он говорит: Платон увлекается программированием, он мечтал запустить собственное приложение, иностранцы готовы были купить его разработки, но все испортилось из-за санкций.
— Это классно. Всегда приятно заниматься тем, что тебе нравится.
Мы сидим какое-то время в тишине.
А потом Платон неожиданно задаёт такой вопрос:
— Скажи честно, ты счастлива?
Его голубые глаза смотрят на меня с какой-то тоской и надеждой. Такой же цвет глаз у моего мужа, только немного темнее.
— Да, я люблю свою работу, — отвечаю я.
— Да я не про работу… А вообще. Мой брат тебя не обижает?
Странный вопрос. Я улыбаюсь, почти смеюсь.
— Нет, конечно, почему ты спрашиваешь?
Он не отвечает, только опускает голову и сильнее раскачивает качели.
Между нами возникает какая-то неловкость. Я вспоминаю, как ещё в студенчестве муж рассказывал мне и смеялся, что Платон по уши в меня влюбился. Я не воспринимала его слова всерьёз, поводов никаких не было, да тогда я вообще в нем мужчину не видела, хотя он младше нас всего на два года. А сейчас передо мной сидит высокий, спортивный мужчина. И к чему я это вспомнила: так много лет назад это было.
— Ты с кем-нибудь встречаешься? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от непрошеных мыслей.
— Нет.
— А Виолетта сегодня на тебя такие взгляды бросала, — я улыбаюсь. Мы оба смеёмся. Потому что это самое большое желание Эльвиры Александровны, моей свекрови, — сделать Виолетту своей снохой. Только Платон и Виолетта никогда не относились к этому всерьёз. Да и окружающие тоже.
— Нет, спасибо, мне нравятся девушки постарше, — говорит Платон.
Блин, снова стало неуютно. Уж не намекает ли он на меня?
Я встаю.