Стоя перед «Флорой» Тициана, внутри меня внезапно просыпается тревога. И я буквально кожей ощущаю, как сгущается сумрак. В воздухе разливается запах греха. Ошибиться невозможно. Инфернальный мужчина здесь. Я его не вижу, но чувствую присутствие.
— Нравится? – раздаётся за спиной хрипловатый баритон.
— Да, - отвечаю, не оборачиваясь.
— А мне больше по душе вот это полотно, - Паоло подводит меня к картине «Венера Урбинская». — Что скажешь?
— Волнующе. Чувственно. Эротично.
— Хочешь, покажу тебе действительно кое-что эротичное?
— Хочу.
Зачем я это сказала? Что на меня нашло? Запоздалый здравый смысл бьётся в агонии. Громкий раскат грома сотрясает стены галереи. Вздрагиваю от неожиданности. Паоло кладёт ладони мне на плечи. Слегка сжимает их. Наверное, этот жест должен успокоить, однако всё выходит наоборот. По коже ворохом рассыпаются мурашки. Улавливаю тонкий запах дорогого парфюма от мужчины. Сложный терпкий аромат с нотами вишни, табака и амбры будоражит. Вызывает обильное слюноотделение, к которому прибавляется ноющее ощущение внизу живота. Похоже, одеколон этого препода содержит феромоны.
— Пошли, - настойчивый голос Паоло заставляет подчиниться.
Мы выходим из Уффици, когда на землю падают первые крупные капли дождя. Зонта у нас нет. Итальянец без тени сомнений берёт меня за руку и тянет за собой.
— Куда мы идём? – озираюсь по сторонам. Была уверена, что Паоло хотел показать какую-то картину в галерее. А он зачем-то вывел меня на улицу.
— К моей машине.
Я не сопротивляюсь. Очевидный плюс в наличии автомобиля в том, что в нём можно переждать дождь. Но Паоло не собирается ждать, пока разбушевавшийся Громовержец успокоится. Как только мы садимся в шикарный чёрный «Ламборгини», мужчина заводит мотор.
— А это Ваше «эротичное» далеко находится? – достаю из сумки пачку бумажных платков и вытираю мокрое от дождя лицо.
— Не очень. Минут пятнадцать-двадцать от Флоренции, - Паоло нажимает кнопки на встроенной панели. Из колонок раздаётся негромкая классическая мелодия. Звук удивительно чистый. Не то, что в машине у Маттео.
Совсем некстати на ум приходит мысль, что маньяки в фильмах ужасов всегда совершают свои злодеяния под классическую музыку. Рокочущий гром и молния, раскалывающая лилово-свинцовое небо, добавляет колорита. Становится не по себе.