— За то, что я… Что мы… - не могу чётко сформулировать фразу, потому что по телу прокатывается волна уже знакомой эйфории и мысли рассыпаются мелким бисером. - Делали вчера… Ааах,- Паоло надавливает на клитор. Я теряюсь в водовороте греховных желаний.
— И что же мы такого плохого делали? – притворное непонимание в севшем голосе итальянца смешивается с иронией.
— А ты сам не помнишь? – тщетно пытаюсь вести адекватный диалог. Какой там! Меня трясёт от вожделения. Во рту сухо, как в Сахаре. Грудь тяжелеет, а соски упираются в ткань полотенца. Паоло, разумеется, это замечает.
— Помню, Элена. Я всё помню. До мелочей. И сейчас мы это повторим, девочка, - он расстегивает ремень на своих брюках.
— Нет…
Моё «нет» звучит настолько неубедительно, что я даже сама себе не верю. Предметы на кухне расплываются перед глазами. Паоло кладёт мою руку на свой вставший член. Он горячий и тугой. Готовый для меня. О, боже! Как же я хочу его в себя! Чтобы снова наполнил до отказа, растянул до лёгкой боли.
Паоло вытаскивает угол полотенца и с жадностью набрасывается на грудь ртом. Кусает соски, зализывает их языком. Сильно сдавливает, вырывая из меня пошлые стоны. Я мокрая до невозможности. Даже внутренняя сторона бёдер в смазке.
Расположившись на стуле, итальянец насаживает меня на свой орган до упора. Я громко вскрикиваю и утыкаюсь лицом в шею Паоло, в то место, где быстро бьётся артерия. Считываю её ритм губами. Безвольно повисаю на любовнике. Ловлю удовольствие от лёгкой пульсации стенок лона.
— Двигайся, - звонкий шлепок по попе отрезвляет.
Начинаю подниматься и опускаться на каменном стволе. Целую Паоло в губы. Кусаю его шею, не задумываясь, что это может быть больно. Рассчитывать силы я сейчас не в состоянии. Итальянец рычит. Крепче впивается пальцами в мои ягодицы. У меня между ног разрастается пожар. Грудную клетку омывает бурлящая кровь. Обжигающий поток устремляется к солнечному сплетению, а от него ниже. Продирает до самых пяток. Воздух со свистом вырывается из лёгких.
— Вот так, умница, - хвалит Паоло, когда я перехожу на откровенный галоп.
Разрядка подступает острыми ударами тока в промежности. Мышцы лона плотнее обхватывают член. Мои стоны, всхлипы превращаются в животные крики. Паоло притормаживает меня и сдавливает соски, выкручивает их. От грубой ласки позвоночник пробивает двести двадцать вольт. Прогибаюсь назад, подставляя грудь. Пусть терзает ещё!