— А ну отойди от меня немедленно! — кричу и пихаю его ладонями в грудь. Не двигается. Стоит как скала. — Слушай, это уже не смешно. Ты конкретно превышаешь свои должностные полномочия.
— Можешь пожаловаться на меня Архипову, обвинить в харассменте, написать заявление в полицию за домогательства на работе. Мне по фиг, Полина, я не отойду от тебя.
— Что тебе от меня нужно!?
— Мне нужна ты.
Я теряю дар речи. Стас заблокировал меня у стены, опустив руки по бокам от моей головы. Почти вжимает меня своим телом. Мне нечем дышать. Его запах — некогда родной и любимый — наполнил легкие, затуманил разум.
— Поля… — шепчет и соприкасается со мной лбом. — Я до сих пор не верю, что это ты…
Стас целует меня в шею. Его губы обжигают кожу, будто кипяток. И это отрезвляет.
— Не смей! — верещу. — Слышишь, не смей меня целовать! Я несвободна, у меня отношения. Я никогда не буду изменять, тем более с тобой!
Снова, что есть сил, толкаю Стаса ладонями в грудь. Он слегка отшатывается назад, но уже в следующую секунду опять нависает сверху. А мне словно чеку сорвало.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — продолжаю бить его в грудь. — Как же я тебя ненавижу! — не выдерживаю и срываюсь на плач. Горький и унизительный в присутствии этого предателя. — Как ты мог!? Как ты мог мне изменить!? Ты же говорил, что любишь меня, ты же меня замуж звал!
У меня начинается истерика, в которой я колочу Стаса и рыдаю, а он крепко держит меня в руках и даже не шевелится. Из меня потоком льётся вся боль от измены, которая копилась пять лет и не выходила наружу. Эта боль разъедала меня изнутри, отравляла, не давала жить. А сейчас она прорвалась наружу и сносит все на своем пути.
— Ненавижу тебя! Ты все разрушил, ты все уничтожил! Ты предал меня, ты предал нас! Я же любила тебя! Я так сильно тебя любила! Как ты мог так со мной поступить? Я же в тот день узнала, что беременна. Я хотела сказать тебе. А ты был с другой. Как ты мог? Я родила от тебя дочь…
Слова, которые гложут меня столько лет, наконец, вырываются с громким истеричным плачем. Обессилев, я обмякаю в руках Стаса и продолжаю тихо завывать.
А вот он, наоборот, каменеет и перестаёт дышать…