Подкосились ноги.
В нос ударил терпкий аромат одеколона.
Пальцами вцепилась в крепкие мужские плечи, обтянутые пиджаком.
Какая слабая штука - психика, сейчас она меня подставила, я обо всем на свете забыла.
Только имя его помню.
Мужчины, который обнимает меня.
Задохнулась от жадного поцелуя, в который он словно семь лет разлуки хочет вместить, он набросился, как оголодавший, в стену меня вжал.
Его язык у меня во рту.
Изучает, будит, напоминает и требует, ласкает и напирает.
Мой мозг - не крепость, а косая избушка, которая от близости этого мерзавца развалилась в щепки.
Его зовут Тим - его имя в голове крутится на повторе.
Сильные руки торопливо скользнули по телу, будто до всего сразу хотят достать, сдавить, широкие ладони опустились на мои ягодицы и сжали сквозь платье.
Из меня вырвался стон.
Рефлексы.
Они быстрее рассудка включились. Меня лапают.
Не муж.
Нельзя.
Руками с силой упёрлась в мужскую грудь, отталкивая. И, когда это не сработало - укусила его за губу.
Снова толкнула, когда Тим слегка отстранился.
И отвесила такую пощечину, что зазвенело в ушах.
- Совсем спятил? - толкнула еще, подальше. Просто уберите его кто-нибудь от меня или я этой озабоченной скотине коленом между ног вдарю. - Ты вообще уже?
На его полной губе выступила капелька крови, у меня во рту ее вкус. На его щеке алеет отпечаток моей руки, у меня горит ладонь.
Тим потёр лицо костяшками пальцев, моргнул. И его взгляд из мутного стал осмысленным.
- Черт, - он сам отступил. И усмехнулся. - Рита. Я не то хотел.
- Целоваться не хотел? - переспросила.
Щеки пылают так, словно это меня ударили.
- Нет, разумеется. Извини.
- Извинить?
- Рита, - он совсем отошёл, к противоположной стене, пропасть между нами оставив. Сунул руки в карманы брюк, словно боится опять меня схватить. - Не знаю, что нашло. Просто поздороваться хотел.
- Да ладно?
- Не начинай.
- Я? Это ты меня зажал в углу, - потерла руку. Он с такой силой меня в эту арку забросил, что точно следы останутся. - Ты с цепи сорвался. Что за обращение? Жену свою по дому швыряй!
Он изогнул бровь - так это прозвучало. Зло и ревниво.
Но это только лишь гнев.
Боже, зачем же надо было целоваться.
Внутри до сих пор все переворачивается, меня всю целиком перетряхнули сейчас, все мои основы и принципы, которые я старательно раскладывала по полочкам несколько лет.