— Пока, Ром.
И кладу трубку.
Закрываю глаза, чтобы полной грудью вдохнуть тяжелый воздух Москвы, как вздрагиваю от голоса, который раздается позади меня.
— Ваши вздохи до добра не доводят.
Марк. Что он тут забыл?
Разворачиваюсь к нему, и вижу, как на его лице застыло изумление, словно, я какое-то привидение, которое именно потревожило ЕГО, а не наоборот.
— У вас что, какая-то личная неприязнь к женским вздохам? — складываю руки на груди и выгибаю бровь, потому что меня жутко раздражаюет его глупые и неуместные возгласы. А попутно, пытаюсь сдержать подступающие слезы, которые вот-вот польются солёной рекой.
— Вы сейчас раздражены, — добавляет Марк, обжигая свои ледяным взглядом.
— Послушайте, Марк, — делаю специально паузу, словно, собираясь с мыслями, — что вы ко мне прицепились?
— Я даже не пытался прицепиться. Я же не… .
Врёт. Всё он хотел, иначе, не обращал бы на меня внимание, как на других коллег. Ведь, за эти дни, которые мы проработали с ним я ни разу не заметила, чтобы Марк испытывал к кому-нибудь ещё столь сильное влечение поиздеваться.
— Если вы полагаете, что ваши неуместные шуточки и возгласы в мой адрес, и прочие замечания всегда имеют быть справедливы, то, вы глубоко ошибаетесь.
— Правда?
Издёвка прозвучала более убедительней, чем было нужно.
— Марк Борисович..…
— Я внимательно вас слушаю, Яна Андреевна.
Мы замолкаем. Где-то вдали гудит сирена скорой помощи. Через какую-то секунду, с другой стороны раздаётся рёв выхлопной трубы мотоцикла. А мы… продолжаем стоять и буравить друг друга взглядами. Марк издевается. Решил, что нашел себе новую грушу для оттачивания остроумия и сарказма. Нет уж. Не сегодня, Марк Борисович. И никогда после. Я хочу высказать все то, что накипело внутри.
— Я все никак не могу понять… — начинаю говорить с такой раздражительной интонацией, что кажется, наш индюк ожидал совершенно не этого. — Вы настолько одиноки, что норовите каждого новичка извести, или же, это у вас такое отношение ко всем, кто вам не ровня?
— Яна я…
— Подколы, издевки, унижения в адрес других молодых сотрудников… — перечисляю с повышением тона. — Я даже не представляю, какой арсенал рычагов воздействия у вас в кармане. Вы самый недружелюбный коллега, с которым мне довелось работать.
— Очень польщен вашим комплиментом, — добавляет он и улыбается в конце. Улыбка натянута, отдаёт отдаёт флером лжи. Она не настоящая. Он лишь скрывается свое настоящее “я” под ней. Я его раскусила.