– Азазель? – утопая по щиколотку в грязи, Миа приблизилась.
Широкая спина с треугольниками отростков дёрнулась. Нефилим, как ни в чём не бывало, наклонился и подобрал с земли грабли. Острые металлические зубья вгрызлись во влажную почву.
Не иначе, как намеренно игнорирует. Это интересно. Более чем.
– Азазель? – повторила Миа озадаченно. Эхо подхватило её слова, валуном прогнав их по склонам сада.
– Так значит, – нефилим, наконец, обернулся и поднял игриво искрящиеся глаза, – ты всё-таки поняла? Поделишься секретом проницательности?
Какой он странный. К чему эти спонтанные фразы? Одно из двух: либо учёные не предусмотрели в данной биологической конструкции мозга, либо даже нефилимы в зашоренном и убогом мирке знают про древнее искусство пикапа.
– Хм, и что я должна была понять? – фыркнула Миа, намеренно поддаваясь на провокацию. – Причину того, почему ты носишься за мной и подглядываешь?
Солнце заиграло в волосах нефилима. Несмотря на то, что кожа его отличалась идеальной шёлковой гладкостью, тон имел нездоровый голубоватый отлив.
– Ну… – он замялся. – Я… Да, в общем, это я так просто. Думаю вслух. И… на ходу. В движении очень хорошо мыслится, Миа.
– Ты, должно быть, так много думаешь, что даже соображения в кучу собрать не можешь, – Миа едко усмехнулась, сопоставляя факты. – И тебе на ум внезапно приходят имена незнакомых людей. Я права?
– Кантана произносила твоё имя, – нашёлся нефилим, – а я запомнил.
– Видно, у нефилимов хорошая память, – покачала головой Миа.
– А как же, – он почему-то отвёл взор. – Жертва генетической инженерии, всё-таки.
Нелепость происходящего не укладывалась в голове. «Сплю я или нет?» – вопрошала Миа мысленно, но не получала ответа ни от рассудка, ни от подсознания. Мир перед глазами заплясал, словно её раскручивала старая карусель, и Миа на всякий случай попятилась.
– Ты знаешь про генетическую инженерию? – изумилась она. – Откуда, Азазель? Небось, фолианты запрещённые почитываешь?
– Азаэль, – поправил нефилим. Красивое лицо его застыло восковой маской. Прыткий и находчивый ранее, он явно не мог сообразить, что сказать.
Миа сжала кулаки. Безумная инициатива снова загнала её в тупик, поставив перед глухой стеной. Раздражение нарастало, грозя разметать по ветру остатки разума, но она не могла сдаться. Она почти поймала один из недостающих паззлов. И он был бы у неё в руках, если бы удалось разговорить эту крылорукую особь. А он словно специально не желает давать подсказок!