Юрий махнул рукой:
– Ладно… Так что за план?
– Вот! Я тут кружочками обвела все места, где он делал это. Смотрите, все кружочки почти на одинаковом расстоянии от Рабочего поселка. Мы его «на живца» возьмем. Я буду по вечерам вокруг этого поселка бродить; рано или поздно он обязательно клюнет! Тут-то я его…
– Мы его, – встрял Викентий.
– Ну ладно, мы, мы!.. Тут-то МЫ его и возьмем!
Что ж, надо отдать должное, план был вполне реалистический. И Юрий наконец дал добро.
* * *
Теперь каждый вечер повторялось одно и то же. После работы Полина накрашивала губы Катиной губной помадой, надевала Катину каракулевую шубку, чтобы злодей клюнул уж наверняка (все жертвы маньяка были хорошо одеты и с накрашенными губами), после чего уходила из дому. Через пару минут следом за ней выбегал Викентий, и оба они отсутствовали до полуночи. Но в течение двух недель возвращались ни с чем, усталые и злые. Только на третью неделю клюнуло…
Полина вбежала радостная:
– Дядя Юрочка, тетя Катенька, мы поймали его!
Следом вошел Викентий, волоком волоча здоровенный мешок. В мешке что-то шевелилось и жалобно попискивало.
– Принимайте подарочек! – с этими словами Викентий вывалил из мешка тщедушного человечка со связанными рукам и с кляпом во рту.
Юрий спросил:
– Уверены, что это он?
– А то! – Полина вытащила у него изо рта кляп, который в расправленном виде оказался шелковым шарфом. – Вот этим шарфиком меня и душил.
– Хорошо, я вовремя подоспел, – вставил Викентий.
– Ага, а то бы я сама не справилась, – усмехнулась Полина и прикрикнула на пленника: – Стоять надо, когда люди с тобой разговаривают!
– Вставай, гад! – приказал Викентий и поднял его за шиворот.
Теперь человечек стоял, поросячьи глазки его затравленно бегали по сторонам.
– «Девушка, позвольте вас проводить, а то места тут не спокойные», – передразнивая его, прокудахтала Полина. – А ножичком вот этим хотел меня потом раскромсать? – Она помахала в воздухе большим кухонным ножом. И других девушек им же кромсал? Признавайся, гнида!
– Подожди, Поленька, – остановила ее Катя, надо же все по порядку.
– Да, да, – сказал Юрий и мягким голосом обратился к пленнику: – Так вот, любезный, хотелось бы сперва знать, кто вы такой и что вас подвигло на подобные деяния.
Он нарочно взял этот интеллигентный тон: при подобном общение такие типы сразу наглеют и развязывают язык. Некую роль тут должны были сыграть и его очки: при виде очкариков такие почему-то в особенности распоясываются. Он не ошибся, так оно и произошло. Человечек вскричал: