Пока преодолевали путь по коридору, женщина («Наталья» уже несколько дней знала, что это ее мать, Елена Сергеевна) здоровалась с врачами, сестрами, те отвечали ей понимающими улыбками.
Приветливая, думала «Наталья», приноравливаясь к энергичному шагу матери. Хоть Елена Сергеевна и была пониже дочери, но держалась прямо, высоко держала голову. Она излучала уверенность и деловитость прирожденного лидера. От нее шло тепло и приятно пахло духами.
На минуту приостановились напротив двери с табличкой «Ординаторская». Елена Сергеевна бережно опустила руку дочери, открыла дверь и, проговорив: «Можно?», непринужденно зашла в кабинет.
Два доктора, сидящих один против другого за составленными вместе столами, одновременно повернулись к ней с выражением неудовольствия на лице. Увидев, кто их побеспокоил, заулыбались. Один даже приподнялся со своего места, хотя тут же шлепнулся назад.
– Мои дорогие, здравствуйте, – светским и в то же время доверительным тоном заговорила Елена Сергеевна. – Как дела, как настроение?
– Проходите, уважаемая Елена Сергеевна, присаживайтесь, – кивнул один из хозяев кабинета на диванчик, покрытый голубым выцветшим и истертым покрывалом.
– Я только на минутку. Вижу, моя Наталья уже в полном порядке. Когда на выписку?
– Да вот только швы снимем, анализы еще, да может, областному невропатологу показать следует…
– Областные специалисты – это моя забота. А с выпиской надо бы поторопиться. Сами понимаете, что семья без жены пропадает.
– Ну, вообще-то в понедельник… – начал другой врач.
– Вот и прекрасно, – перебила женщина. – Значит, до понедельника.
Подойдя к диванчику, она опустила на него внушительного вида пакет.
– С днем знаний вас! Это, – жест на пакет, – чтобы было чем отпраздновать. Счастливо оставаться!
Елена Сергеевна внушительным шагом двинулась к выходу, а вслед ей звучали слова привета и благодарности. Она довольно улыбалась своим мыслям, забыв о врачах. Увидев столбом стоящую напротив дверей «Наталью», радостно воскликнула:
– Все, в понедельник домой! Ты рада?
Схватила за руку, потянула за собой к притворенной двери палаты, где «Наталья» провела уже около двух недель, вошла и со вздохом облегчения опустилась на единственный стул. Потом скинула туфли на высоком каблуке, с удовольствием пошевелила пальцами, со вздохом прогнулась в пояснице: