А вот Афанасий Петрович и слова не вымолвил. Он неловко отступил назад и стал медленно заваливаться на спину. Не поспей его подхватить Митяй-печник, рухнул бы и разбился.
Сама же Катя, как не старалась, не могла шагу шагнуть, чтобы помочь. Она как истукан стояла, поводила глазами из стороны в сторону и в мельчайших подробностях запоминала все, что происходит на её глазах. Словно именно ей придется держать ответ, кто и что делал в эти минуты в доме Лыковых.
Суматоха не затихала до самой ночи. Послали в губернский город за лучшим врачом. Анну перенесли в ее комнату. Скинув пуховики с кровати, застелили ее одним только тонким одеялом, чтобы ровно и жестко было под спиной.
Катя не потеряла присутствия духа и тогда, когда за её спиной стали шептаться слуги, что барышня не жилец на этом свете. То же самое твердила и заливающаяся слезами Анастасия Куприяновна, чей голос доносился из соседних покоев.
Павел Афанасьевич выгнал всех из комнаты и велел оставаться у постели больной лишь горничной. Именно он помог Кате раздеть барышню, потом сам принес таз со льдом. Несколько часов подряд Катя меняла салфетки, прикладывая их ко лбу ледяными, а снимая горячими. Анну лихорадило всю ночь, но под утро она впала в столь глубокое беспамятство, что салфетки стали не нужны. Все ее члены захолодели, стали недвижными. Она по-особому вытянулась на ровной постели, и Катя с ужасом подумала, что это последние минуты жизни барышни. Укрыв ее двумя пуховыми одеялами, Катя стремглав кинулась к барыне.
Та полулежала в постели, в комнате пахло успокоительной солью. Возле Анастасии Куприяновны суетилась горничная Глафира, которая цыкнула на Катю, когда та с криком «Барышня помирает» ворвалась в комнату.
Анастасия Куприяновна вскрикнула, резко поднялась с подушек, но тут же опрокинулась назад в глубоком обмороке.
Катя полными слез глазами посмотрела на нее, потом оттолкнулась руками от постели, поднялась и, шатаясь, пошла к двери.
Надо сказать Павлу Афанасьевичу, подумала она, но бежать в другой конец дома, где молодой барин приводил в чувство отца, у нее не было сил. Побрела назад в комнату, где умирала, как ей казалось, барышня. Переступив порог комнаты, она обнаружила Павла, стоящим на коленях возле сестры. Он обнимал ее руками, плакал и повторял одно слово: «Аня». Катя больше не могла сдерживаться. Припав к деревянной спинке кровати, зарыдала, запричитала, как причитали бабы в деревне над покойниками. В голове у нее шумело, грудь распирало от тупой боли, слезы кипятком зарождались под веками и кипятком проливались на щеки и сжатые в кулачки руки.