Ночь близилась к концу… Михаил ворочался с боку на бок, отчетливо осознавая, что и в эту ночь уснуть ему не удастся: в соседней комнате мучительно стонала от нестерпимой боли его супруга Анна.
Устало встав с кровати, он снова подошел к иконе Николая Чудотворца, серебряный оклад которой был освещён тлеющим огоньком лампадки.
В полумраке комнаты этот высокий сорокапятилетний мужчина казался много старше своего возраста. Не знакомые с ним люди, посмотрев сейчас на него со стороны, решили бы, что перед ними пожилой, лет шестидесяти пяти человек, который или очень устал от жизни, или болен неизлечимой болезнью. А взъерошенные кольца волос, уже тронутые сединой, помятые парусиновые брюки и несвежая полотняная рубаха поверх них выдавали в нём человека неопрятного и явно безразличного к своей внешности.
На самом деле Михаил таковым не являлся. Все, кто знал этого мужчину, оценивали его как до педантичности аккуратного во всех отношениях человека, признавали в нём эстетически развитую личность. Мало того, он был на редкость красив, что доставляло наслаждение женскому взору, будоражило их воображение и приводило в смятение сердца… Просто горе, нежданно-негаданно свалившееся на его плечи, сильно вымотало его за последние дни и поселило на лице печать мученика… Величественная его стать поникла, черные круги легли вокруг синих глаз, ясный взор потух, уступив место непреодолимой тоске… Скулы и подбородок покрыла трехдневная щетина.
Упав перед образом Николая Чудотворца на колени, Михаил почувствовал непреодолимое желание снова и снова молиться этому могучему святому, но вдруг со страхом осознал, что все молитвы, которые он непрестанно и так страстно читал на протяжении нескольких последних ночей, как по мановению волшебной палочки, покинули его память. Стоя на коленях, он, обхватив голову руками, только раскачивался из стороны в сторону и безутешно плакал. Несчастье опустошило его и, расставив на жизненном пути засады и тупики, с каждой минутой все явственнее забирало у него надежду на счастливый исход в трагически сложившихся обстоятельствах, свалившихся на его семью.
Неожиданно Михаил почувствовал, как неведомая сила повелела ему подняться с колен и подойти к иконе. Неосознанно повинуясь, он выполнил команду и, подойдя вплотную к лику святого, увидел, что взгляд его, всегда властный, проницательный, вызывающий в человеке чувство смирения и дисциплинирующий его поведение, на удивление явственно поменялся… Создавалось ощущение, что святой услышал его, свое чадо Михаила, и, пожелав внять его мольбам, взывает к доверительному с ним разговору. И так захотелось измученному горем Михаилу излить боль своей души Николаю Чудотворцу, захотелось поговорить с ним так, как это можно было бы сделать с самым близким человеком, рассчитывая на взаимопонимание, искренность и дружескую поддержку с его стороны!