Описав в воздухе несколько размашистых кругов, обрубок палки падал прямо Княжнину на руку. Тот спокойно, не отводя пристального взгляда от пана Моравского, парировал его под ноги гардой.
– Драться палками достойнее для шляхтича, чем писать доносы? – сказал Княжнин с укором.
– Эти подлецы не стоят того, чтобы марать о них полковничью саблю! – с пылом ответил пан Моравский.
– Ну так и оставьте свою саблю в ножнах, – потребовал Княжнин, сам, тем не менее, оставляя свою шпагу в боевой позиции. И было не похоже, чтобы кому-то здесь хотелось попробовать скрестить с нею свой клинок.
– Арестуйте его, пан Княжнин! – воскликнул осмелевший пан Лопат.
– А вы, ежели пожелаете уладить с этими господами свои дела, меня в секунданты не зовите, не соглашусь, – холодно ответил ему Княжнин. – Вы знаете, где здесь русский гарнизон?
– Я знаю, барин! – обрадовался возможности помочь вдруг откуда ни возьмись появившийся Андрюха.
– Идемте, пан Лопат и вы…
– Судья Флориан Войнилович, – представился второй побитый.
– И вы, судья. Я провожу вас под защиту российских солдат.
– Предатели и доносчики могут жить только под московской защитой, позор!
– Хотели нас упечь в Сибирь и завладеть нашим имением! – кричали с площади, желая еще немного помахать кулаками после драки.
Не обращая внимания на слова, остерегаясь только, чтобы вдогонку не полетела пуля, Княжнин торопился скорее увести тарговичан подальше. Андрюха уже хорошо ориентировался в городке, он уверенно вел отступающих каким-то кружным путем мимо костела, мимо имевшегося чуть ли не в каждом европейском городе дома Радзивиллов, к православной церкви и дальше по улице, ведущей в сторону Гродно. Там располагался штаб российского гарнизона, которым командовал премьермайор Барклай де Толли[12].
По дороге пан Лопат не унимался:
– Вы понимаете, какое оскорбление нам нанесено? Пан Войнилович был от Новогрудка послом на Гродненском сейме, я – член Постоянной рады! А они – бывшие, вот и завидуют нам. Бывший полковник и бывший великий стражник литовский.
– Как вы сказали? Великий стражник? Это чин такой? – вдруг заинтересовался Княжнин.
– Да, чин. При короле или при великом князе. Отвечает, особенно когда король при войске, за его стражу – караулы и прочее…
– Стало быть, я – стражник. Меня отправили сюда состоять стражником при таких вот лопатах, – грустно улыбнувшись, проговорил Княжнин.