– Я очень вам благодарен за письма, вы принесли мне добрые вести, – сказал Княжнин и пожал Гарновскому руку. При этом пришлось обратить внимание на вот какую деталь:
– Вы носите золотой перстень? – спросил Княжнин, вдруг вспомнив, что «никому нельзя верить».
– А что? – удивился этому вопросу Гарновский.
– Сие не совсем правильно для военного. Ежели в бою поломаешь палец, то перстень потом не снимешь, а еще, если им за что-то зацепиться, падая с лошади, можно вовсе остаться без пальца, оторвет.
– Сказать по правде, никогда не думал о такой тонкости, – удивленно покачал головой Гарновский. – Видно, что вы повоевали! Мне просто дорог этот перстень, он получен за успехи в рыцарской школе[22].
– Конечно, простите, теперь ведь не война. Рад буду снова встретиться!
Княжнин откланялся. Теперь нужно было найти себе «ординарца», или, следуя здешней специфике, – «фактора». Далеко ходить для этого не было нужды. Добрая дюжина евреев, увязавшихся за повозкой русского офицера в еврейском квартале (он начинался как раз за Рудницкими воротами), теперь ожидала на улице, будто кошки за дверями рыбной лавки.
Выбирать «по одежке» не так-то просто, слишком одинаковыми были темные хламиды евреев. Однако Княжнин сразу решил отказаться от четверых самых неопрятных. Собравшиеся заговорили все одновременно, когда поняли, что офицер таки созрел, чтобы нанять себе фактора, и Княжнин исключил из «списка» еще пятерых, которые не замолчали, когда он поднял вверх руку. Опуская руку, он уже ткнул пальцем в того, кого выбрал, положившись лишь на собственную физиогномическую интуицию, как если бы он стоял перед строем солдат, из которых нужно назначить одного для поручения, требующего смекалки.
– Как зовут? – спросил Княжнин у еврея средних лет, наверное, самого крючконосого и пучеглазого в шеренге. Он был такой же бородатый, как другие, но в его бороде не наблюдалось крошек и другого мусора, а его лапсердак был туго подпоясан почти не засаленным кушаком. Может быть, эта деталь, дающая отдаленный намек на военную выправку, и оказалась решающей.
– Иосель Хиршовиц, ясновельможный пан, – ответил испытуемый, блаженно закрывая свои глазищи. Пока ничего лишнего, только ответ на вопрос, – это понравилось Княжнину.
– Мне нужна квартира. Не обязательно большая, но приличная, чистая, – поставил он задачу. Иосель закрыл глаза с еще большим блаженством, после чего посмотрел на Княжнина с почти гипнотической уверенностью.