в которой было пять важных решений, впоследствии претворенных в жизнь.
Быть праведником дома. «Буду ходить в непорочности моего сердца посреди дома моего». Решение непростое, но верное! Дома человек как на ладони, и его недостатки, благополучно скрываемые от людей, – жадность, лень, неряшливость, гневливость – вылезают наружу. Это давно подметила народная мудрость: «В гостях Илья, а дома свинья» или: «В людях Ангел – не жена, дома с мужем сатана». Быть праведником дома – заповедано Писанием как служителям, так и простым членам церкви. Это не роскошь, а необходимая обязанность, без исполнения которой невозможно считаться христианином. Апостол Павел не оставил в этом никаких лазеек: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8).
Не оказаться рабом вещей. «Не положу пред очами моими вещи непотребной». Царь Давид мог бы позволить себе наслаждаться роскошью: «Одевающиеся пышно и роскошно живущие находятся при дворах царских» (Лк. 7:25). Клайв Льюис верно заметил: «Наш стандарт – стандарт правящего класса, у которого роскошь превращается в потребность так же быстро, как свинина превращается в сосиски. Богатые не могут вспомнить, откуда пошли их потребности, и не могут положить им предела». Им нужны все новые яхты, дворцы, земли, украшения, вечеринки, экстравагантные затеи. Так жене гаитянского диктатора Дювалье заблагорассудилось устроить во дворце комнату с минусовой температурой, чтобы в условиях тропиков наслаждаться прогулками в дорогих шубах. Деньги, потраченные на роскошь, – это кровь бедняков и боль страждущих. Давид принял верное решение ограничить себя разумным набором жизненных благ и не поддаваться искушению материального стяжательства. Он стремился к нетленным, духовным сокровищам – общению с Богом и познанию Писания.
Отказ от несправедливости. «Дело преступное я ненавижу: не прилепится оно ко мне». Зачастую цари земные сами себе закон. При неограниченной власти этот закон становится беззаконием. Русский царь Иван Грозный, по словам посла Даниила Принца, был «так склонен к гневу, что, находясь в нем, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных». Он с садистской жестокостью изобретал способы казни и нередко во время церковной службы отдавал приказания подвергнуть того или другого человека истязаниям.