Молодая рыжая журналистка все заносит в блокнот.
– Говорите, он смеялся? Что это был за смех?
– Очень громкий, что называется, до икоты.
– Вы сказали, он долго смеялся?
– Нет, секунд десять-пятнадцать, максимум двадцать.
– Что было потом?
– Я же говорю: звук падения, больше ничего. Дальше – мертвая тишина. Я хотел войти, но телохранитель имел строгое приказание никого не впускать. Тогда я пошел за Тадеушем Возняком.
– Братом Дариуса?
– Братом и заодно продюсером. Он разрешил мне отпереть дверь моим ключом, и мы вошли. Дариус лежал на полу. Мы вызвали «Скорую». Врачи пробовали делать массаж сердца, но бесполезно, все было кончено.
Пожарный тушит окурок и нажимает кнопку, включая противопожарную тревогу.
– Можно мне в его гримерку?
– Запрещено. Только с ордером на обыск.
– Как удачно, как раз захватила с собой!
Она сует ему еще одну бумажку в 10 евро.
Он смотрит на деньги, как курица, сомневающаяся, клюнуть ли червяка.
– Не похоже на документ с прокурорской подписью.
– Извините, забыла подписать у кого надо. Какая рассеянность!
Молодая журналистка лезет за новой купюрой.
Пожарный забирает обе и впускает ее в гримерку.
На полу обведен мелом контур тела.
Лукреция Немрод изучает положение трупа и делает фотографию своим «Никоном» со вспышкой.
– Это тот розовый пиджак, который был на нем на сцене?
– Да, здесь никто ни к чему не прикасался, – заверяет ее пожарник.
Она проверяет карманы пиджака и находит список скетчей для последнего выступления.
Это, наверное, чтобы не забыть, что за чем следует.
Чтобы как следует рассмотреть пол, она опускается на колени и видит под гримерным столиком деревянную шкатулку размером с детский пенал, покрытую синим лаком, с инкрустацией.
Не очечник и не шкатулка для драгоценностей. Пыли не видно. Пролежала здесь недолго.
На крышке начерчены позолотой три заглавные буквы: BQT.
И под ними мелким курсивом:
Не смейте читать.
Пожарный Франк Тампести заинтригован.
– Это что?
– Возможно, орудие преступления.
Он подозревает, что она над ним подтрунивает, но уверенности нет, поэтому он только озадаченно качает головой:
– Не пойму, как этим можно причинить себе вред, разве что в глотку запихнуть!
Лукреция Немрод фотографирует находку, вертит ее так и этак, потом открывает. Внутри синий, в тон крышке, бархат и продолговатое углубление.