Лукреция делает масштаб еще больше и убеждается, что грим у клоуна не такой, как у остальных. Нарисованный рот не улыбается, уголки губ грустно опущены вниз, на правой щеке блестит слеза.
– У меня была глухонемая сестра, я умею читать по губам, – сообщает Флоран Пеллегрини. – Возможно, я смогу тебе помочь.
Журналистка выводит на экран огромный рот и запускает замедленный пофразовый просмотр.
Пеллегрини пододвигается к самому экрану.
– Он говорит ему: «Это то… что ты… всегда… хотел… узнать».
Лукреция Немрод отматывает назад, ищет самый четкий кадр с грустным клоуном и увеличивает его.
С принтера сходит распечатка.
Флоран Пеллегрини подносит к глазам синюю шкатулку и рассматривает ее через очки.
– Ты держала ее без перчаток? Теперь твои отпечатки перемешаны с чужими.
Надо же, не сообразила! Вот дура!
Репортер почти касается стеклами шкатулки.
– BQT. Что бы это значило?
– Посмотрим в интернете.
Он запускает «Гугл».
– Boeuf Qui Tourne[2], сорт барбекю.
– Belle Queue Tordue[3], порносайт.
– А если по-английски? – предлагает Флоран Пеллегрини.
– Boston Qualifying Time[4].
– Be QuieT[5].
– Big Quiz Thing[6]. Одно другого бессмысленнее!
Флоран Пеллегрини водит пальцем по позолоченным буквам на крышке и по надписи «Не смейте читать!».
– Внутри находилось вот это, – говорит ему она.
Он осторожно берет у нее бумажку, черную с одной стороны, белую с другой.
– Это фотобумага «Кодак» с медленным затемнением. Наверное, на ней был текст. Дариус прочел его, а потом бумага почернела, и текст стал нечитаемым. Если так, то встает три вопроса: 1) что за текст был на фотобумаге? 2) как умер Дариус? 3) кому понадобилась его смерть?
Лукреция задумчиво убирает со лба длинную рыжую прядь.
– Что, если он умер от смеха?
Великий репортер неприязненно морщится.
– От смеха? Какая ужасная смерть!
– Ну, не знаю… Может, наоборот, приятная.
– Брось, ты не представляешь, какая это может быть боль! Доводилось тебе неудержимо хохотать? Сводит ребра, живот, горло, вся голова в огне, ты задыхаешься! Умереть от смеха? Ужас!
Молодая женщина силится вспомнить, когда она неудержимо хохотала в последний раз.
– В общем, – продолжает репортер, – твое расследование взяло хороший старт. Наша Тенардье хотела удивиться, и ты ее не разочаруешь. «Убийственный текст» – это уже кое-что новенькое, но «текст, после которого умираешь от смеха», – настоящий эксклюзив! Сначала я не очень-то верил в твою версию убийства, но теперь должен признать, что ты не промах. Браво, малышка!