Так и стояли эти гиганты, как могильные склепы советских предприятий, как производственные кладбища, как немой укор, прежде всего всем жителям таких городов и поселков. Потому что, лишившись этого мотора действий и приобретя на ворованные деньги телевизор, вещающий о красивой жизни, но не обеспечивающий её, люди медленно деградировали и лишь постепенно через несколько лет понимали, что город лишился сердца. Сердца, перекачивающего кровь организма. Умирал город, а вместе с ним и жители. Одни уезжали в более крупные города, где еще было какое-то действующее производство, другие меняли профессию, адаптируясь к новым условиям жизни, многие просто спивались от отсутствия целей и дел. Таков удел человека, потерявшего смысл своей жизни. Деградация в целом ощущалась во всем. Руки опускаются, когда видишь это.
И снова эти грустные мысли. Ольга встряхнулась в седле, снова сказала себе – а что я могу сделать? Ничего! И начала двигаться вдоль края просеки.
А ведь навеяло этими воспоминаниями от вида выполненной работы!? Очень приятно, что кто-то поддерживает этот порядок, появляется надежда, что еще не все развалилось, что есть целые провода, и вообще, что кому-то еще нужна электроэнергия. Это значит, что где-то работают люди, что-то производят и жизнь продолжается!
Гул и легкое потрескивание проводов сделали Касатку послушной, она покорно следовала командам наездницы и шла домой размеренным шагом.
Ольга заехала в поселок с прямой спиной. Касатка гарцевала по асфальтовой дорожке, а наездница откликалась легкими пружинистыми движениями всего тела, ветерок развевал Ольгины золотистые кудри, её костюм соответствовал окрасу лошади – серая в белое яблоко. Ольга специально выбрала в магазине эту одежду для прогулок с Касаткой – черные высокие сапоги и брюки для верховой езды, серая ветровка, словно сшитая по её стройной фигурке. Легкая серая кепка дополняла общий образ. Не то, чтобы ей кому-то хотелось нравиться, нет, ей просто доставляла удовольствие гармония, которую она ощущала в этом виде. Безусловно, она ловила на себе восхищенные взгляды. Но, во-первых, она считала, что это от умелой езды, а во-вторых, красота человека – это так же естественно, как восходящее солнце или лес в любое время года. Все живое должно быть прекрасным, в этом она была уверена всегда, сколько себя помнит.