– Раз, два, три… – произнес он и лишь после заметил, что парень перестал помогать.
– Кажется, он умер, – он виновато отвел взгляд. – Мне жаль.
Дауд смотрел в широко раскрытые глаза утопленника: они не двигались, даже когда на них падали капли дождя. Бездушные и остекленевшие глаза, как у фарфоровых кукол. Он не знал этого несчастного, и сейчас этот факт его почему-то сильно тревожил. Потерпевший казался таким молодым, что с легкостью сошел бы за сына. Едва он об этом подумал, как все происходящее вмиг показалось несправедливым, неправильным.
Наклонившись к помощнику, он сказал:
– Не тебе решать, кто умрет, ясно?
И продолжил реанимацию сам: раз, два, три четыре! Его громкий счет разбудил ближайших соседей. В их окнах загорались огни. Кто-то молча следил за происходящим, кто-то выражал недовольства, прося тишины. А Бенеш волновался лишь за того, кто лежит перед ним и не просыпается.
– Раз, два, три, четыре! Черт! – сломавшийся голос превратился в хрип, а глаза наполнили слезы. Ударив кулаком по груди утопленника, он крикнул: – Вставай! Раз, два, три, четыре, вставай!
Он наклонился, и наконец-то вдохнул в неизвестного жизнь.
Потерпевший вздрогнул, закашлял. Сидевший напротив помощник от неожиданности отпрянул в сторону.
– Вот так, – сказал спаситель и прижал воскресшего к своей груди. – Тише, тише. Теперь все хорошо.
– Он жив, – удивился помощник.
– Как тебя зовут?
– Что, меня? – опешил он. – Кристоф Адлер. Я полицейский.
– Очень приятно, Кристоф, меня зовут Дауд.
– Извините, что я…
– Все в порядке. Спасибо, что помогли.
Вдали послышались звуки громогласных сирен. В окна глядела вся улица.
– Кристоф, я хочу, чтобы Вы присмотрели за ним. Мне нужно возвращаться в дом. Сами справитесь?
– Да. Может, Вам лучше дождаться врачей?
Бенеш пожал плечами, покачал головой.
– Мне они ни к чему.
Адлер проводил его взглядом, накинул на плечи потерпевшего куртку и уселся рядом. В таком положении их нашли подъехавшие врачи.