И все же червячок сомнения продолжал точить душу. Что, если разгадка тайны кроется в самом вопросе? Что, если явление Лунной девы не было случайным? Что, если все это - часть Замысла, непостижимого уму?
Вопросы, вопросы, вопросы. Роящиеся в воспаленном мозгу, назойливые, как мошки над трясиной. Бередящие и без того измученную душу.
Я тяжело оперся о стену, пережидая приступ дурноты. Где-то там, наверху, спала дворцовая жизнь - шелестели одежды, звенели браслеты, пахло терпкой зеленью и пряностями. А здесь, в подземелье, царили тлен и мрак.
Прямо как в моем сердце. Иссушенном, израненном, исполненном смятения. Так, как было до встречи с ней. С Лунной девой - дитя мрака, посланницей хаоса.
Или все же света?
Ответа не было. Быть может, никогда и не будет. Но я не имел права сдаваться. Не мог позволить сомнениям взять верх над долгом.
Ведь я - Ияр Суму-ла-Эль, повелитель Амманека, хранитель древних тайн и традиций. Зверь среди людей и человек средь зверей. Со мной мой народ и моя судьба.
А она... Посмотрим, куда заведет нас эта игра. Свидимся, Лунная дева. Непременно свидимся.
***
Оливия
Дверь распахнулась, впуская в квартиру вихрь весенней свежести и звонкий перестук каблучков. Лора, ослепительная и яркая, как майское солнце, влетела в прихожую. Каштановые кудри рассыпались по плечам, светлые глаза искрились весельем.
— Лив, детка, ты чего трезвонила среди ночи? У тебя голос был, будто привидение увидела!
Я метнулась к подруге, вцепилась в ее плечи дрожащими руками. Слова рвались из горла, путаясь и обгоняя друг друга:
— Лора, ты не представляешь! Он приходил! Тот мужчина из пустыни!
Подруга нахмурилась, прижала прохладную ладонь к моему лбу:
— Так, подруга, давай-ка присядем. Ты бредишь. Может, врача вызвать?
— Да нет у меня жара! — я сбросила ее руку и подлетела к двери ванной. Дрожащим пальцем ткнула в кинжал, глубоко вонзившийся в дерево. — Ты это видишь? Мне не приснилось.
Лора прищурилась. Приблизилась к двери, осторожно коснулась рукояти кинжала. По лезвию скользнули блики света, высекая искры из рубиновых капель на эфесе.
— Красивый... Похоже на восточную работу. Персия? Индия? Очень тонкое литье.
— Это не важно! — я в отчаянии заметалась по комнате. — Там была купальня! Мрамор, благовония, музыка. А потом явился он и...
— Стоп, — Лора плюхнулась в кресло, потирая виски. — Еще раз и помедленнее. Какая купальня? Кто явился?