До смерти живы будем - страница 5

Энергичность и неугомонность – эти, вероятно, основные черты моего характера, проявлялись с раннего детства. Поэтому пионером я был весьма деятельным, и в пятом классе, как ярому активисту, мне доверили высокую честь представлять школьную организацию Юных Ленинцев на Параде в День Пионерии1 на Красной Площади. Но накануне вечером я перестарался с любимым лакомством – безе, отмечая двенадцатилетие одноклассника, и ночные боли в животе воспринял как должное. Встревоженные родители вызвали Скорую, а врач уверенно диагностировал приступ аппендицита. Стоическое сопротивление госпитализации привело к обширному перитониту, который оставил зарубку на память – здоровенный семисантиметровый шрам. Горечь разочарования и вселенская досада от пропущенного Парада совершенно затмили первый больничный опыт.

Серьёзные занятия боксом уже на первом курсе института закономерно привели меня на больничную койку. Замечательный врач – невропатолог «Маевской» 44-ой поликлиники, прослушав мои жалобы на нарушение сна и легкие головные боли и, быстро осмотрев, немедленно отправила меня на машине Скорой Помощи в ближайший стационар. Угодил я в отделение нейрохирургии 67-ой Горбольницы, занимавшее целиком четвертый этаж одного из корпусов на улице Саляма Адиля.

У больницы имелась занимательная особенность: в полуподвале располагался один из трёх столичных СпецВытрезвителей, куда попадали изрядно перебравшие граждане с бросающимися в глаза травмами головы: переломом носа, кровоподтеками и ссадинами на черепе и т. п. После предварительной обработки ран и постановки диагноза большинство легко пострадавших утром отбывало по своим делам, оплатив пятнадцать рублей за оказанные услуги. А «средне и тяжелораненых» переводили в стационар на полноценное лечение. Правда, при выписке они получали не бюллетень, а неоплачиваемую по месту работы справку на белом бланке и, опять же, квитанцию на всё те же пятнадцать рублей.