– Папа Пит, сечёныш! И ты, Лука! – знаете, чем задеть сердце старика! – рука стукнула по столу.-Так пойдёт? – из-под ладони показался профиль Гамильтона на новенькой купюре.
– Джон, десть баксов! Мне?
– Бери, пока я добрый! Вся улица знает.– глаза загорелись и хитрый прищур отразился на помятом лице.– Док Лукас Блэйд! Звучит? Что смотришь? Звучит! Мне бы такие цели в твои годы. Знаешь, что меня волновало в восемнадцать?
– Догадываюсь!
– Зад толстой Пэгги. Видел бы ты её зад!
– Поешь, Джонни, вечер долгий, а не то явится шериф, и ты опять окажешься в кутузке.
Колокольчик вновь зазвонил и в зал влетела, стряхивая капли дождя женская фигура.
– Ох, блин, до чего ж тощая! Не люблю таких. Взгляни, Лука!
Лукас обернулся и залип. За целых полтора месяца он успел изучить всех постоянных и не очень посетителей. Мокрую, тонкую фигуру он видел впервые. Черт её знает, откуда появившуюся здесь, на окраине трущоб «города мечты», но появившуюся, явно, неслучайно. Иначе не застучало бы так бешено его сердце…
Джонни поманил пальцем и прошептал: «Даже и не думай! Из-за таких как она и рушатся жизни приличных ребят. Взгляни на толстяка Эдди! Была у него похожая мадам, помнится мне, году в восьмидесятом…»
– Эй, Эд! – с запахом густого перегара слова полетели вглубь зала.-Расскажи юнцу, что сотворила с тобой эта шельма!
Мирно жующий толстяк, разглядывающий старый постер на стене, поперхнулся. Лицо его и без того красное стало пунцовым. Руки взмылись вверх и стали судорожно цепляться за воздух.
– Только этого не хватало! Черт, «малыш Джон», будь ты не ладен! – Лукас устремился к столику. Обхватил Эда руками и резко надавил на грудину. Раз и ещё раз, пока руки не опустились, и дыхание не стало ровным.
– Ну, Эд, ты как?
– Вот видишь! – послышался хриплый голос Джони.– Она и сейчас приносит ему одни только проблемы. Шельма Кэт!
– Спасибо, Лука.– вытирая пот со лба, произнёс толстяк. А, ведь, забулдыга в чём-то прав. При каждом упоминании о… – он печально затих и продолжил почти неслышно.-Я попадаю в неприятности. Запомни, мальчик, все женщины ведьмы… не иначе.
Тонкая фигура, сидевшая спиной к Эду, обернулась, и на бледном лице появилось подобие насмешки.
Надо сказать выглядела она весьма странно: чересчур старомодно, что ли.
Темные волосы, стянутые в высокий пучок, выбившиеся от дождя и ветра, в приглушённом свете отливали синевой. Серые глаза на фоне мраморного лица блестели и казались невероятно огромными.