Но после этого случая, он недолго походил на этом корабле, как-то опоздав на борт, изрядно приняв на грудь. Шли дни за днями, когда Мигель, не просыхая от выпитого, проводил время в прибрежных тавернах и пабах, пока не случилось однажды чрезвычайно загадочное. В тот вечер он также, как и многие другие вечера до этого проводил в таверне, в компании таких же морских разбойников. Бутылка за бутылкой пустела на столе, и кто-то из компаньонов предложил ему сходит до бармена за очередной выпивкой. Шаткой походкой он направился к стойке, когда странная фигура в тёмном плаще-накидке привлекла его внимание. Среди сброда, что с утра до вечера собирался здесь, встречались разные персонажи, но только в этом персонаже таилась какая-то загадочность. Его нельзя было назвать убийцей, уж слишком старо он выглядел, но и на паломника не очень-то похож. Он сидел в одиночестве, сгорбившись над своей кружкой пива, словно ему нет никакого дела ни до кого. Лишь изредка подняв голову, он обводил своим взглядом зал таверны, как если бы выискивал кого-то, кто непременно должен явиться сюда и лишь по этой причине он вынужден задерживаться в обществе пьяниц.
Его глубоко посаженные глаза светились в эти минуты смертельным огнём, что Мигель, которому довелось на миг встретиться с ним глазами, стало не по себе. Он не помнил, когда ещё испытывал столь безотчётный животный страх: никогда, ни при абордаже испанских каравелл, когда смерть ходила рядом, ни когда приходилось сталкиваться с такими же романтиками морских просторов, никогда не было ничего подобного. Старик же с самым простодушным видом продемонстрировал ему заинтересованность в нём, выразив это малозаметным жестом сухоньких пальцев. И Мигель повиновался этому жесту, отложив поход за выпивкой, и, направившись к старику. Тот, стоило подойти Мигелю к его столу, извлёк из-под складок плаща нечто похожее на свёрток, осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания огляделся и протянул его Мигелю. И нужно же было, чтобы матрос сидящий за спиной старика, выпустил дым из своих лёгких, на миг пеленой закрывший всё перед Мигелем, что он вынужден был закрыть глаза от едкого дыма. Дым рассеялся… и он увидел, что за столом никого.
Старик словно испарился в облаке дыма. И на мгновенье Мигелю показалось, что всё это было видением, навеянным от выпитого, только вот свёрток в руке, которую он прятал под полой куртки, говорила обратное. Лишь на следующий день он удосужился рассмотреть его. Это была карта, нарисованная умелой рукой, способной не только карандаш держать в руках, но и разбирающейся в морских делах. Координаты, течения рука вывела точно, ни разу не ошибившись, в этом Мигель мог бы поручиться перед кем угодно, поскольку участок, выведенный на карте представлял те места, где Мигель не раз ходил под парусами. Он крепко запомнил координаты острова, прежде чем предать эту карту огню и после лелеял мечту достичь этого острова…