И в этой толпе, что копошится в жиже, именуемой громко двором, ты должен также плести интриги, как и окружающие, в противном случае, тебя проглотят, как это попытались сделать с ним несколько позже, и даже не подавятся. Море же… Море – это свобода, свобода от всего. Море – единственное, кто не предаст, но перед этим не единожды испытает тебя на прочность. Задаст вечный вопрос: а чего ты стоишь, человек? В море или океане ты никогда не сможешь солгать себе».
– Спасибо, мы вам так благодарны, наш спаситель, – только и промолвила девушка тихим голосом, более уместным в дворцовом зале, нежели здесь, среди шума и грохота волн, свиста ветра, гудящего в снастях и хлопающего парусами.
– Да полноте. Вам спасибо, что удостоили быть полезными вам и стать Вашим спасителем. – Легко и непринуждённо отпарировал граф де Вир.
Несколько усталое лицо девушки озарила благодарная улыбка, на миг обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Мадемуазель, несмотря на всё пережитое в последние часы, держалась с достоинством, хотя того, что она продрогла, ей скрыть не удалось не только от проницательных глаз капитана, но и матросов. Единственное, что уловил взгляд капитана – страх. Страх, поселившийся в её сердце, при всём умении и старании скрыть, выдавали глаза. Страх был не только следствием этого вечера, нет, он имел более древние корни, не известные не посвящённому и уже успел укорениться в сердце мадемуазель.
Вслед за девушкой, он также поддержал юношу, помогая перейти на борт в лучших традициях, выражая приветствие гостю. Не важно кого ты подобрал, куда важнее, как проявит себя он позже и тогда, соответственно, отношение также может поменяться вплоть до противоположного.
– Добро пожаловать на борт, – произнёс он вторично. Затем перепоручил юношу заботам боцмана. На борту вопросами экипажа, как то: размещение, командование установкой и уборкой парусов, сменой вахтенных, всё это входило в прямые обязанности боцмана Франсуа Вилларсо.
Послушник, как окрестил юношу капитан, среди членов экипажа хоть и вызвал поначалу неприятие из-за своего монашеского одеяния, но приглядевшись к нему поближе, взгляды стали мягче, за отсутствием креста, непременного атрибута духовных лиц их подозрения окончательно рассеялись. На борту «Всевидящего ока» до этого момента не было ни одного духовного лица, за всё время эксплуатации галеона, как оно обычно бывает на военных кораблях королевского флота, даже в качестве пассажира.