Его ломаный русский и белоснежная обезоруживающая улыбка здорово развеселили меня. К тому же он был так красив! Не более двадцати лет, прекрасно сложен, похож на молодого бога, сошедшего с полотен художников эпохи Возрождения. Прерывающимся голосом юноша произнёс по-русски хорошо заученную фразу:
– Ты очьень красивая. Как тебья зовут?
Я иронично усмехнулась и сказала:
– Меня зовут Наташа.– Чем, видимо, очень его обрадовала, так как он быстро и правильно повторил:
– Наташа?
И улыбнулся настолько заразительно, что я тоже улыбнулась в ответ.
– Я – Мухаммед, – пояснил он, показывая на себя рукой.
Мы стояли друг против друга и улыбались. При этом он не переставал откровенно раздевать меня взглядом своих горящих смоляных глаз. Его взор был настолько откровенен, что я смутилась.
– Мухаммед, а сколько лет тебе? – спросила я, чтобы как-то разрядить обстановку.
Он понял мой вопрос. Ответил почему- то по-английски:
– Twenty. – Для убедительности два раза показал свои ладони с растопыренными пальцами.
Мы продолжали говорить на смеси русского, английского и языка жестов. Это выглядело очень забавно. Свободно владеющая тремя языками, никогда не думала, что мне придётся, с трудом подбирая слова, говорить на смеси всех языков сразу.
Мухаммед был юн и очарователен. Он не был женат, так как, по его словам, на жену ещё не заработал. Выходец из бедной семьи, паренёк объяснил, что жена в их стране стоит дорого, и поэтому многие предпочитают русских девушек. За них не надо платить калым, их не надо учить, они красивые и раскрепощённые, но, выйдя замуж за араба, им приходится жить, соблюдая традиции ислама. Говоря про русских девушек, Мухаммед мечтательно закатывал красивые глаза и причмокивал губами. Оказалось, что в силу своего юного возраста и строгости нравов в стране у него вообще никогда не было женщины. Говоря это, он продолжал открыто рассматривать меня, чем привёл в замешательство. Откровенный зов его плоти нашёл отклик в моей душе, но я противилась этому, как могла.
Быстро собравшись на море и этим дав ему понять, что душеспасительная беседа окончена, я поспешила покинуть опасное общество.
На улице солнце нещадно пекло. Раскалённая плитка тротуара, казалось, жгла через подошву. Народ исчез, ища защиты от жары в прохладе кондиционеров. На пляже непривычно пустынно. Вода практически не охлаждала. Море было маслянистым и ласковым. Погрузившись в его тёплые волны, быстро поплыла. Мне надо было отвлечься от неизвестно откуда взявшегося чувства сексуального томления и непреодолимого желания отдаться в руки этого неопытного мальчишки и позволить ему познать доселе неизведанные наслаждения человеческой плоти. Плавала долго, до полного изнеможения. Есть не хотелось. Я вернулась к себе в номер.