– С ума сошла?! ― окликнул возмущённый мамин голос. ― Сейчас же закрой окно! Холод собачий!
– И вовсе не холодно! ― буркнула я, хлопая оконной створкой. ― Весна на дворе!
Мама вдохнула поглубже, готовая читать мне нотацию, но её перебил звонок в дверь.
– О! ― воскликнула она. ― Вот и Петя!
Мама помчалась отпирать, а я высунулась во вновь открытое окно, пытаясь высмотреть Мерседес. По видимому, профессор шёл пешком. И очень быстро шёл, надо заметить, раз успел проскочить, пока я снегом любовалась. Бежал, что ли? Возможно, мне померещилось, но в стекле соседского автомобиля, припаркованного на углу дома, отразился тёмный контур иномарки Влада. Желая разглядеть его получше, я подалась вперёд слишком резко и чуть не вывалилась на улицу. Ловя равновесие, пришлось перевести взгляд на подоконник, и, естественно, когда я вновь посмотрела на соседскую машину ― никаких подозрительных отражений в её стёклах уже не наблюдалось. От предположения, пускай ничем и не подтверждённого, что крёстного к нашему дому подвозил Влад, моя голова принялась не в шутку кружиться.
– Привет! ― раздалось вслед за дверным скрипом. ― Простите за опоздание!
Обычная картина: профессор в аккуратной, под цвет пальто ― тёмно-серой шляпе, с букетом роз в одной руке, и с кондитерской картонкой ― в другой.
– Ничего страшного! ― просияла мама, принимая цветы. ― Главное, что ты всё-таки пришёл! Закрой окно! ― последнее уже адресовано мне.
– Как экзамен, студент? ― подмигнул профессор.
– Десятка, ― ответила я без энтузиазма.
– Молодец! Хвалю!
С этими словами Шиманский снял шляпу, пригладил редкие волосы и принялся расстёгивать пальто. Я, подобно мелкому воришке, впилась взглядом в его карманы. Вроде бы, в правом что-то блеснуло… Телефон?! Да, конечно, иначе и быть не может, ведь у пуловера, в который облачён наш гость, карманов не водится, а нагружать карманы брюк ― не в профессорской манере. Ура! Тот факт, что телефон Шиманского будет находиться в прихожей, без особого присмотра, всё очень упрощал.
Пётр Павлович ― не просто крёстный, он уже много лет безответно влюблён в мою маму; обо мне он заботится, как о родной дочери, и, кажется, до сих пор не теряет надежды, что однажды мы назовёмся настоящей семьёй. Интеллигентный, в меру упитанный человек среднего роста и возраста, с приятным округлым лицом и лучистыми серыми глазами. Он безумно рад любой возможности повидаться, а когда получает приглашение на ужин, то и вовсе светится, будто лампочка. Не было ли мне в тот вечер перед ним стыдно? Было! Чертовски стыдно! Но стыд не умалял желания снова увидеть Влада.