Пока юные девицы-красавицы и лихие молодцы красовались меж собой и друг перед другом, пока соревновались в песнопениях и подзуживали друг друга едкими частушками, на заснеженном льду реки готовились к кулачному бою отроки.
Санька Косарев отбор прошёл. Помогла та шапка-ушанка, из-за которой чуть было не произошёл утренний переполох в его избе. Сползла на затылок отрока эта шапчонка, когда с великой дрожью в ногах проходил мерило под дугой, сдвинула её с головы, значит, может он принимать участие в бою в своей возрастной группе. К пятнадцати годам Сашко был уже широк в плечах, как, собственно, и все члены его семьи мужского пола, а вот в росте отставал. Рос рывками, бывало, за год вырастет на два – три сантиметра, а иной год аж на целых десять – двенадцать. И вот если бы не его хитрость с шапкой быть ему вновь в зрителях, ибо за последний год вырос всего на три сантиметра.
– Ну, теперь я их всех победю, – сверкая глазами, возбуждённо проговорил Саша, подойдя к своему деду.
– Обязательно победишь, Санёк, – нахлобучив глубже на голову татарку, ответил Данила Степанович. – Которые выше тебя пусть дерутся с таким же. Ты к ним покуда не лезь, а потом, когда уж, коли такие останутся, ты им под дых головой, дыхалку сбей, а потом вали.
– Со своими я, деда, справлюсь. Там тайнинские… братья близнецы Прошка с Никиткой завсегда вместе. Они мои главные враги.
– Не враги они тебе, внучок, противники в честном бою. Это ты должен различать. Враг он, – потеребив бороду, – убивец, на жизнь покушается. Это ты запомни, Сашко.