– Конечно хочу, – упавшим голосом произнесла вдова.
Через несколько минут после того, как Стэн и Лиза поставили свои подписи на протоколах, их отпустили. Мила Львовна вышла на веранду проводить.
– Я понимаю, что сейчас все, что ни скажешь… – Лиза не могла найти подходящих слов. – Я… Мы вам очень сочувствуем. Если будет нужна какая-то помощь…
В ответ Мила Львовна молча закивала головой, рассеянно глядя по сторонам.
– Ничего, Лизонька, я справль…
Взгляд Милы Львовны остановился на столе с самоваром, за которым они в первый день знакомства пили чай. Кроме самовара там стояло несколько чашек, блюдец от разных сервизов, варенье в вазочке, печенье. И среди всего этого стояла пепельница с несколькими окурками, возле которой лежала зажигалка, подаренная Милой Никите.
– Странно, – Мила Львовна заговорила сама с собой вслух. – Но как это возможно?
Вдруг, спохватившись, она перевела взгляд на гостей.
– Вы меня простите, я пойду…
– Да, да, конечно, до свидания.
Проведенная на даче Вахмистровых ночь оказалась тяжелой. Сначала ждали полицию и «скорую помощь», потом были бесконечные вопросы от следователя прокуратуры. Лизе то и дело приходилось давать Миле Львовне сердечные капли, а Стэну звонить родственникам Вахмистровых. Поспать удалось всего пару часов, и теперь Стэн вел машину несколько неуверенно.
Сразу за поворотом внимание Лизы и Стэна привлек участок с невысоким штакетником. Им почему-то показалось, что они не видели его, когда проезжали здесь прошлый раз. А теперь не заметить его было невозможно. Возле веранды стоял стол, хорошо видимый с дороги, за столом играли в домино несколько человек, и голову одного из них прикрывала от солнца феска. А возле играющих, шипя, заливался бодрым голосом с грузинским акцентом коричневый, середины прошлого века патефон. В открытое окно машины долетели слова песни: «А на горных, на дорогах – на-нина-нина – стариков столетних много, дэли, во дела».
– Колоритно, – заметил Стэн и бегло огляделся по сторонам. – А мы, кажется, здесь раньше не проезжали.
Вдруг где-то включился репродуктор и с помехами, регулярно потрескивая, исполнил фальцетом: «…ка песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер. Моря и горы ты обшарил… на свете и все… сенки слыхал».
– Смотри, – прошептала Лиза.
Она, не отрываясь, глядела прямо перед собой. Стэн проследил за ее взглядом.