– Померла? – мужской голос совсем рядом, но я не вздрогнула. – Надо было сжечь ее, а то попусту пропала!
Ему ответила женщина:
– А толку было сжигать ее без шаманки? Воздух прогреть разве что.
– Как померла? – я узнала по властному тону Даару. – Ты ее кормила?! Я тебе сейчас такое устрою!
– Кормила, великая Даара! – первая женщина заговорила тревожно, вкрадчиво. – Вчера на ночь отводила в кусты, чтоб нужду справила, а потом насильно напоила и дала еды. Клянусь перерождением, я ее не била! Утром она была в порядке! Ревела, как обычно… Может, не померла?
Меня грубо пихнули в плечо. Стоило бы умереть только для того, чтобы надзирателям за это досталось! Но теперь я уже была уверена, что моей жертвой станет следующая сестра. Если девчонку не сожгут на костре прямо сегодня, то можно попытаться протянуть в ней подольше. Подняла голову, посмотрела на Даару. Она облегченно выдохнула:
– Живая. Почему тогда не ревешь?
Я поморщилась:
– Надоело. Еще на прошлой неделе надоело, но думаю, дай-ка вас еще немного повеселю.
Даара изогнула бровь, но обратилась к своим товарищам:
– Без соплей и красных глаз она вроде бы ничего, как думаете?
Один из воинов пожал плечами:
– По-моему, лучше тех, кого мы видали прежде.
И другой подхватил:
– Ее для начала отмыть бы. Там и разглядим. Но старая Тиирия не зря сказала, что такая жертва принесет нам попутный ветер и удачу, разве она бы ошиблась?
– Однако шаманки у нас больше нет… – рассуждала Даара. – Можешь сгодиться для чего-нибудь другого, раз красива. Ты ведь девственница.
Я вытаращилась на нее. Собственно говоря, я и не знала наверняка. Возможно, жрицы все невинны, а может, и нет. Но зато я поняла, что стоит за этим утверждением – сын вождя Нае сказал, что его женщины должны быть лучшими и нетронутыми. Если эта девушка так красива, что ее выбрали для почетной миссии быть сожженной заживо, то, вероятно, и ему сойдет.
Моего ответа она и не ждала, отперла решетку и ухватила за плечо, вытаскивая:
– Отведу ее Крииту. Если она ему не понравится, тогда и смысла ее дальше кормить нет.
Даже если бы я хотела сопротивляться, силы в этом теле было недостаточно. Даара впихнула меня в большую палатку, приказала другим принести чан с водой. Потом содрала с меня одежду и запихнула туда. Терла мне спину пучком жгучей травы, а я умывала лицо – только вода позволила понять, насколько я была грязной.