Падение 3. Когда охотник становится жертвой - страница 2

Шрифт
Интервал


Опять этот обеспокоенный взгляд. Эйса ловит его на себе, а в ответ мысленно желает этому самому Коулу убраться поскорее. Пусть спасает кого-нибудь другого, она не дама в беде, а от чужого сочувствия у неё случается изжога, что бы за этим сочувствием не стояло. Эйса привыкла, что обычно всем друг на друга срать, а помощь всегда имеет цену. С Данэмом ей теперь за всю жизнь не расплатиться, для других она уже не кредитоспособна.

– Ага, – кивает Коул и исчезает в коридоре.

Тем лучше.

– Ты в норме? – бросает он из-за плеча, аккуратно поддевая пальцем упаковку со шприцем и ампулу.

– Бывало и лучше, – едко отвечает Ривера, усаживаясь на вонючем, замасленном диване в самую непринуждённую позу, хотя на деле ей хочется вскочить с него, пока клопы не облепили, и принять душ. Показывать Данэму свою растерянность и нервозность она не станет, он и так себя героем чувствует, можно не сомневаться. Облизывать ему пятки Эйса не собирается, даже если он и впрямь герой. Гораздо приятнее думать, что он с завидным постоянством вытаскивает её из дерьма, в которое сам однажды макнул от всей души. – Ты мне скажи, нельзя было как-то попроще всё организовать? У меня башка не железная.

– Прости, дорогая, я мог положить тебя рядом с Беккетом, чтобы ты перестала, наконец, путаться у меня под ногами, но, как видишь, я этого делать не стал, – невозмутимо отвечает он, снося пальцем стеклянный наконечник.

– Нахрен ты кокнул федерала?

– Конечно же, потому что он тебе угрожал, дорогая.

Бессовестное вранье, хорошо приправленное издёвкой, Эйса внутренне напрягается, подбирается, готовясь к ответному выпаду. Хочется эти блядские шуточки пресечь на корню и плевать что не в её положении выпендриваться.

– Не слышу благодарностей, – он улыбается, надавливая на поршень шприца. Тоненькая струйка препарата взмывает в воздух, описывая над его головой дугу. Очень двусмысленно.

– Иди нахуй, – цедит сквозь зубы Ривера.

– Ну, вот так всегда. Умоляешь, клянчишь, подставляешь зад, а потом – иди нахуй. – Данэм занимает собой всё пространство комнаты – он тяжёлый, липкий, как запах крови, которым тянет из-за приоткрытой двери в пыточную. От его ядовитой улыбки у Эйсы темнеет в глазах – снова хочется взять и двинуть по этой ухмыляющейся роже. Хуже уже не будет. Ривера не помнит, в какой момент перестала его бояться. Наверное, после той случки в машине она почувствовала какое-то подобие власти над ним. Чем чёрт не шутит, может правда? Иначе она не была бы здесь.