Небо страшно смеётся громовым грохотом. И тут же кидается в слёзы. Вода не льётся с него, она падает. Кубиками. Лишь в нескольких метрах от земли – от меня – эти кубики разбиваются. Не капли, а бесконечные вёдра ледяного дождя.
Дождь заполняет мир, его центр, его бесконечность. Дождь впивается в меня, растворяет одежду, становится второй кожей. Дождь наполняет мои вены, выводя из них цвет. Цвет рассыпается очищенным гранатом, сотнями гранатинок. Дождь уносит гранатинки прочь от центра мира.
Дождь наполняет мои глаза, и мне начинает казаться, что я и есть – дождь. Я вижу всё сквозь стену воды. Потом я уже не вижу всё. Я уже даже Ничего не вижу.
Дождь плещется у меня в висках. Вымывает из них всю не растерянную прежде пыль – памяти, глупостей, признаний, картинок с чьей-то натянутой на скелеты кожей. Дождь вслед за одеждой забирает у меня клетки тела.
Дождь добирается до самого главного. Дождь пытается растворить во_мне_ в_себе Тебя. Ты ещё держишься за что-то, хотя от меня ничего не осталось, ничего нет, ничего никогда не будет. Я становлюсь водой.
Ты открываешься, и дождь отталкивается от Тебя. Он смотрит недоверчиво. Неужели что-то может его остановить? Ведь только что он растворил человека, растворил его тело и даже душу, и только пульс ещё оставался, а потом взорвался. И смог ему помешать.
Ты собираешь по каплям и по красным крупицам-гранатинам то, что считалось мной. Оно помещается в одну Твою ладонь. Ты сжимаешь её, и розоватый сок из дождя и граната стекает по Тебе в центр мира. Ты заново лепишь меня. Ты вкладываешь мне во взор Ничего, потом немного всего, потом всё.
Ты поднимаешься наверх и выключаешь дождь. Я сижу в центре мира. Со всех сторон – бесконечность. Бесконечность внутри и вовне меня. Воздух пахнет свежестью и постливневыми листьями.
Ты улыбаешься.
Может быть, внутри даже сильнее, чем вовне.
Стоял, и тёплые волны нежно лизали ноги и поддерживали, словно не давая упасть. Смотрел в океан, а видел всё то, что происходило на Земле: в белой морской пене, в блестящей соли. Внимал. Он размывал водой каждый намечающийся сгусток тьмы, и в мире не творилось ничего плохого. Все люди во всех концах земного шара улыбались друг другу. Все люди уважали друг друга, обнимали друг друга, и Он тоже обнимал их: солнечным светом, лёгким ветром, шелестом листвы. Цвела весна.