— Ладно. Я просто не думал, что юных
девушек интересует вся эта возня с темной энергией. Нас обучают
работе с тонкой материей, довольно часто мы занимаемся снятием
проклятий, очищением «нехороших» мест. Иногда помогаем упокоиться
душам, которые по каким-то причинам не могут покинуть мир
живых.
Я встрепенулась.
— Как интересно! И скольких призраков
ты видел?
— Что? Видел? — Мортис усмехнулся. —
Мы не видим призраков. Душа умершего — это энергия.
— И как вы определяете, что душа не
упокоилась? Или место «нехорошее»?
— Есть определенные признаки.
Зачастую, это необъяснимые явления, повторяющиеся с определенной
периодичностью. Чувство подавленности, тревоги, беспричинные
головные боли. В сложных случаях — полтергейст или одержимость.
Я задумчиво кивнула.
— А что, если кто-то все-таки видит
умершего человека? И может с ним разговаривать?
Мортис нахмурился.
— Откуда ты об этом знаешь? Эта
информация не разглашается.
— Так значит, это возможно?
— Крайне редко. У людей с сильным
даром некромантии. Обычно это потомок пяти-шести поколений с чистой
родословной. То есть, когда оба родителя являются некромантами из
поколения в поколение. Но это действительно огромная редкость.
Некромантов мало. И нам довольно сложно устраивать свою личную
жизнь.
Мортис грустно улыбнулся. Я
внимательно посмотрела на парня. Не смотря на приятные черты лица и
выразительные зеленые глаза, он производил пугающее впечатление:
исполинский рост, бледная кожа с впалыми щеками и мрачный взгляд
исподлобья. Абсолютно точно не герой девичьих снов.
Но то, что он сказал насчет дара
некромантии — это точно не про меня. Я же дочь прославленных
зельеваров. Из поколения в поколение мои предки мешали в котлах
бурлящую жижу, а не с мертвецами беседовали. Тогда откуда во мне
это? А может то, что я вижу Бранта и не некротический дар вовсе? А
проблемы с психикой?
Нет. Этого не может быть. Я видела
статьи о его исчезновении в старой подшивке газет, а значит Брант —
не плод моего воспаленного воображения.
— Послушай, Мортис. Мне ужасно
хочется доверить тебе один секрет. Но только если ты пообещаешь,
что ни слова никому не скажешь, особенно Аластеру.
Мортис немного удивился, но
кивнул.
— Я буду нем, как могила.
Тоже мне, некромант-балагур.
Я глубоко вдохнула и выдала:
— Я вижу призрака в нашей академии и
могу с ним разговаривать. Это пропавший сто тридцать пять лет назад
студент с факультета боевой магии.