Странно, сколько себя помню, все свои десять жизней я мечтал родиться птицей. Мечтал, мечтал… Но почему-то постоянно рождался собакой! Да ладно бы хоть у мало-мальски порядочного хозяина, а то ведь… либо у какого-нибудь забулдыги, либо у живодёра, что на цепь в первое же лето посадит, либо, вообще, у Герасима. Не знаю, откуда это пошло, но так у нас, у собак, душегубов с незапамятных времён называют, тех, что кутят народившихся в вёдрах с водой топят.
Дважды мне довелось в домах у таких Герасимов уродиться. Поэтому две мои жизни были совсем короткими.
Ещё три жизни я провёл в обществе дворовых собак. Проще говоря, был дворняжкой. Как говорил один старый блохастый пёс, жизнь дворняги – сплошная романтика! То холод, то голод, то сучья свадьба! Тут помню, тут не помню…
Один раз сдох под забором – околел на морозе.
В другой раз машиной сбило.
А в третий, вообще, "повезло" – с собачниками угораздило познакомиться!
Шестая жизнь прошла в семейке алкашей. Кормили исключительно отбросами. Но пока они спали (а спали они часто), я спокойно гулял по столу, облизывал тарелки, допивал недопитую водку и жевал сигареты. Ни разу не засекли! Нализавшись, бродил целыми ночами по местности, пугал кошек, пел песни и выл на луну!
Порой так надоедало на вечно пьяную физиономию хозяина смотреть, что укусил бы с удовольствием, а потом бы дёру дал, куда глаза глядят! Но не мог. Во-первых: карликовым пинчером в той жизни уродился. Во-вторых: собачья привязанность не позволяла.
Собачья привязанность для нас, для собак, вообще, тема особая. Хоть пинай нас, хоть носом в дерьмо тычь, мы всё одно лапы хозяину лижем. То есть не лапы, а руки. И поговорка у нас ещё есть: "Не укуси руку кормящего!"
Так уж мы устроены. Запоминаем это правило на всю жизнь. Кто нас первым погладит, тот и хозяин. Тому мы и служим до конца своих дней. И не важно, сколько раз он тебя потом пнёт. Он хозяин – ему можно!
Говорят, у кошек девять жизней. Не знаю, может и у собак должно быть столько же. Но я прожил уже девять с половиной, или больше… в общем, сейчас доживаю десятую. И все они, надо признать, были собачьи.
Хотя…
Одна – две вполне могли бы претендовать на звание нормальных.
Да… В седьмую и в восьмую жизни мне просто дико повезло (по сравнению с предыдущими). В седьмой я жил у одной милой домохозяйки, которая души во мне не чаяла. Сюсюкалась со мной постоянно. Причёски мне разные делала. К ветеринару, как положено, по любому пустяку водила… Но были и некоторые неприятные нюансы: стерилизовали меня и хвостик купировали.