Он сообщил о том, что сведения, проверенные их департаментом, подтверждают ту информацию, которую они получили от Бориса за эти дни. Он выразил сочувствие трагедии, постигшей его юного собеседника, и извинился за необходимость столь длинного списка вопросов, которые они вынуждены были ему задавать в ходе ознакомления как потенциальному сотруднику администрации.
В свободное от этих собеседований время Борис был предоставлен самому себе. Несколько раз он возвращался к руинам завода «Сименс» в смутной надежде прояснить судьбу тех, кто погиб под обрушившимися стенами. С первых дней прекращения боевых действий и взятия города под контроль американцами тысячи людей вышли на расчистку завалов. Сотни жителей Мюнхена трудились и на разрушенном заводе. Но никаких сведений Борис от них получить не смог. Заходил он и в тот дом, который послужил им на некоторое время убежищем. Он так и стоял пустым и неприбранным. В одной из комнат в вентиляционном люке Борька спрятал парабеллум, который в тот, последний день плена, взял у погибшего немецкого офицера. Он не мог выйти к американцам с оружием и решил оставить пистолет в укромном месте, на всякий случай. Носить его при себе теперь, учитывая новые жизненные обстоятельства, было невозможно и опасно. Опасно еще и потому, что он не был уверен в том, что при случае не применит его. В Мюнхене было достаточно целей для человека с его историей. И он положил парабеллум обратно.
Лучшим в эти дни были встречи с Франсуа. Он ждал разрешения покинуть зону ответственности американцев и уже списался с сестрой. Ей удалось передать ему через французское представительство посылку, и Франсуа щеголял в сером, крупной вязки, свитере, под цвет к нему, мягких шерстяных брюках, заправленных в короткие остроносые сапожки. Он рассказывал Борису бесконечные истории из своей богемной жизни, сопровождая их стихами, песенками и театром движений своего подвижного, тонкого, гибкого тела. Он был первым человеком, который сумел отвлечь Бориса от тяжелых мыслей, по-настоящему развеселить его, вернуть хоть какую-то часть того, довоенного мальчишки.
Они очень сблизились, и в тот день, когда Франсуа покидал Мюнхен, он заставил своего друга поклясться, что как только тот получит возможность свободно передвигаться, он приедет в Париж и найдет его по какому-нибудь из написанных им в специально купленном блокноте нескольких адресов, центральным из которых было кабаре «Фоли-Бержер».