– Почему? – удивился я.
– У Вас что, есть проблемы с болезнями?
– Нет.
– Вот именно поэтому. До нашей эры болезней было так много, что нужда в здоровом сне была более ощутима, чем сегодня. Хотя именно тогда и было обнаружено, что мозг в состоянии И-33/3 очень благотворно влияет на все человеческое тело. Разница лишь в том, что они нашли эту частоту, а мы научились искусственно ее создавать, и выводить мозг на этот режим работы.
– И как же они ее обнаружили?
– Кому-то пришла в голову идея исследовать работу мозга священника во время молитвы. Сделав это, они увидели, что у мозга есть еще один режим работы, доселе неизвестный, и когда мозг работает в этом режиме, он отдыхает сам, и запускает программу отдыха и выздоровления на все тело.
– И что, Вы можете запросто заставить мозг работать, как угодно?
– К сожалению, это не так просто, как хотелось бы. Мы можем лишь создать предпосылки для его работы в том или ином режиме, некую электромагнитную среду, очень похожую на естественную работу мозга, но очень многое зависит от личной восприимчивости человека. У каждого индивидуума есть множество защитных барьеров, которые срабатывают в той или иной ситуации, и поэтому иногда все наши усилия ни к чему не приводят. Если человек умеет расслабляться и сосредотачиваться, это значительно упрощает нашу задачу. Например, вывести мозг на режим сна бывает намного проще, чем на режим творческого вдохновения. А экстремальный режим остается недоступным и до сегодняшнего дня.
– А что это за режим.
– Это режим, который включается только в очень сложных, опасных для жизни ситуациях и, притом, далеко не у всякого человека. Включаясь в этот режим работы, мозг способен в тысячные доли секунды мобилизовать все тело и подготовить его к перегрузкам, необходимым в самых что ни на есть экстремальных условиях. В этом состоянии человек способен прыгнуть в несколько раз выше или дальше, чем обычно, или поднять бетонную плиту весом несколько тонн… Однако… такое бывает крайне редко, особенно в наш золотой век. Нам пришлось установить датчики на тысячу добровольцев, работа которых постоянно связана с риском и условиями повышенной опасности, чтобы вычислить, на какой частоте работает мозг в экстремальном режиме, и только через два года мы получили первый результат. В общей сложности, у нас было всего 7 подобных случаев за 4 года, и всего 25 за 12 лет. Как Вы понимаете, это чрезвычайно мало для подобных исследований.