Чуть помедлив, я добавил:
— Я хочу дать человечеству шанс. Проверить, есть ли у него
вообще хоть какие-то шансы выжить самостоятельно, если оно сможет
объединиться. Если его лучшие представители не смогут сотрудничать
хотя бы ради прохождения учебной задачи — то нет смысла возиться с
этим проектом. План Департамента и кланов окажется более
перспективен.
Куратор задумалась.
— А ведь ты повторяешь путь своего великого предка, Юлий Марс… —
чуть слышно проговорила она.
Я сделал вид, что не разобрал её шёпот.
— Другими словами — я буду рад ошибиться.
Пусть попробуют удивить меня. А если не смогут — горе
проигравшим. Или студенты объединятся под моим тайным руководством,
или их принудят к объединению силой. Департаментом захватит
Академию, превратит всех учеников в заложников и приведёт
корпоратов к покорности ради их же собственного блага.
В любом случае — всё будет идти согласно плану.
Я поднялся, чтобы отправиться на занятия, но остановился.
— Кстати. Почему Департамент не предупредил меня, что сюда
прибудут ведьмы? Они тут тянут руки к людям, которые мне самому
нужны, и могут мне помешать.
Точёное лицо древнегреческой статуи не дрогнуло.
— А разве усиление наших кланов не более приоритетная задача для
выживания человечества, чем чувства отдельных людей? У тебя как
Ведьмака своя задача, в которой ведьмы скорее могут помочь, чем
помешают. Почему бы тебе не сотрудничать с ними ради более высоких
целей вместо того, чтобы враждовать?
Я не смог ей возразить.
Дорогу к учебной аудитории я почти не заметил, погружённый в
обдумывание своих планов и их корректировку. Если Департамент
хочет, чтобы я сотрудничал с Ковеном… Что ж, будем
сотрудничать.
Если только они не захотят Лизу.
Именно её я увидел в аудитории, когда появился в дверях.
Задорные хвостики подпрыгнули, когда Елизавета Романова
остановилась перед индусом и заявила:
— Камал Мехра, я вызываю тебя на дуэль!
Боевой задор Лизы мне понравился. Я опасался, что мне по крайней
мере несколько дней придётся иметь дело с нервами и слезами после
всего пережитого ею. Но у моей предполагаемой родственницы оказался
крепкий характер. Не успели слёзы высохнуть, как она уже ринулась в
бой. Это радовало.
Что меня не очень обрадовало, так это взгляд, которым Камал
Мехра ответил на вызов.
— Ну наконец-то! — он воздел руки в молитвенном жесте. — Я уже
начал думать, что совсем тебе не нравлюсь!