Исследователи много писали о собирательской деятельности великих князей Московских. Но Даниил Александрович и Иван Данилович собирали земли, как копит и приумножает свой капиталец крепенький хозяин. Он не прочь прижать, а то и придушить соперника-конкурента, чтобы завладеть его добром: землями, крестьянами и присоединить к своему. Но это был, скорее всего, хватательный рефлекс собственника. О деятельности Симеона Ивановича и Ивана Ивановича ничего сказать нельзя. Они не успели предпринять что-то крупное, большое.
Но в деятельности Дмитрия Ивановича уже виден не только собственник-феодал, в его делах заметна высокая цель, задача, программа, которую он обдумал и которую воплощал всю свою жизнь. Он не просто увеличивал, расширял княжество, разживался землями и крестьянами, но приращивал княжество и людей для того, чтобы освободиться от хана, чтобы власть над родной землёй была не в чужих, загребущих жирных руках, а в своих.
Глава третья
Горькое наследство
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
А.А. Блок
Заполучив великокняжеский ярлык, Дмитрий Иванович вступил в права наследства. Не имущественного, доставшегося ему от отца, а государственного.
Горькое и тяжкое, пропитанное слезами женщин и детей, истерзанных, уводимых в плен; напоенное кровью бойцов, насмерть бившихся на крепостных стенах; озарённое пламенем взятых и разграбленных степными хищниками городов досталось ему наследство.
Чтобы понять это, перелистаем в книге истории нашего народа несколько страниц назад.
Когда в 1246 году нунций папы римского Плано Карпини путешествовал в Каракорум, проезжая южной украиной русских земель, некогда могущественного и процветавшего Киевского княжества, он всюду видел вдоль дороги человеческие черепа и останки скелетов. Для Карпини не было секретом, чьих рук это дело, и, как знать, может быть, в его голове возникали холодящие спину мысли, что вот такие же горы черепов и костей могли лежать в окрестностях Рима и Парижа, Амстердама и Льежа…
Хотя как знать, может быть, ничего подобного он вовсе и не думал, ведь европейцы народ своеобразный, у них к Руси и русскому народу своё отношение.
Однако вот что писал нунций: «Я увидел там несколько городов, разрушенных татарами, величие и богатство которых неоценимы. Я видел некоторые из них за три дня пути и несколько удивительных гор, состоящих из груды костей тех, кого умертвили татары». (Кучкин, 3, 17.)