В моей голове этот вопрос звучал как тоненькая нить
надежды. Может, всё это просто временно? Может, есть способ
вернуться обратно?
*— Исключено. Я не знаю ни одного способа, который
позволил бы монстру стать человеком, — безжалостно разбил мои
надежды Санс, не убирая с лица своей вечной улыбки.
Хотя... почему я вообще решила, что череп может менять
выражение лица? И почему в последнее время мне постоянно лезут в
голову странные мысли во время серьёзных разговоров?
*— Хотя, на самом деле, я не слышал и о людях, которые
становились монстрами, — видимо, попытался подбодрить меня
скелет.
Я лихорадочно перебирала в голове немногочисленные
варианты. Может, у Героев есть какие-то технологии, которые могли
бы мне помочь? Например, костюм, который скрыл бы моё новое тело...
Какая глупость. Может, Панацея сможет что-то с этим сделать?
Нарастить мне плоть на кости?
Но эта надежда быстро угасла, стоило мне вспомнить
объяснения Санса: монстры состоят из магии. К тому же, я слышала,
что Панацея не работает с мозгами, а мне как раз нужен
мозг!
Стоп. Санс ведь упоминал что-то про магию. Может, в этом
кроется решение?
— Ты говорил, что люди в твоём мире могли использовать
магию. Может, можно что-то… намагичить? — с новой вспышкой надежды
спросила я.
*— Хм... — задумчиво хмыкнул скелет, обдумал что-то и
наконец сказал: — Знаешь, на самом деле, я не эксперт по
человеческим волшебникам. Всё-таки монстры жили под землёй в
изоляции очень долгое время. Но даже так я знаю, что магия у людей
— это большая редКОСТЬ.
Он снова на мгновение задумался, затем добавил:
*— Хотя, знаешь, есть кое-что, что можно проверить прямо
сейчас.
С этими словами он поднял руку в мою сторону и замер,
словно ожидая, что вот-вот что-то произойдёт.
...
Ничего не произошло.
Так и не дождавшись реакции, он просто пожал плечами и
сказал:
*— Я только что попытался вызвать твою душу. Каждый монстр
может это сделать, если перед ним находится человек. Следовательно,
ты не человек. К тому же, у всех монстров душа белого цвета. Ты,
наверное, уже заметила.
Говорил он всё с той же ленцой, с ноткой иронии в
голосе.
Тут у меня уже было что ему ответить:
— Если ты про ту штуку, что висит у меня в груди на месте
сердца, то она какого-то ярко-синеватого оттенка, но точно не
белая, — с небольшим облегчением поделилась я. — Это может как-то
помочь?