Всё ещё стоя перед входной дверью, сначала взглянула направо:
металлическую кровать завалили сумками и пакетами с привезённой
одеждой и постельным бельём. Даже мысли о том, что всю эту кучу
надо бы прямо сейчас разобрать и разложить на полках старенького
шифоньера и серванта, откликнулись ощутимым утомлением. А в
будущем, когда разберутся со всеми вещами, спать здесь будет она.
При входной-то двери. Дети останутся на диване. Ну, а если повезёт
и на том балконе, который ей сейчас представлялся чуть ли не
островом мебельных сокровищ, что-то найдётся из мебели, будут спать
на своих кроватях.
Взглянула налево. Кухонный стол пуст и протёрт: пока Марья
Егоровна предупреждала о каком-то психе из жильцов, посуду успела
вымыть.
Посмотрела наверх.
Лампочка здесь слишком тёмная. Сороковушка, что ли?.. Висит на
скрученном проводе, из-за чего вся эта часть помещения выглядит
бесприютной... Нина выключила в кухоньке свет и пошла в «зал».
Здесь, на том же облезлом диване, заранее разложенном мужчинами
перед уходом, спали дети.
Осмотревшись, в правом углу Нина обнаружила старенький торшер с
ободранным пластиковым абажуром. И когда только и это чудо успели
занести? Выключила верхний свет и затеплила торшер, благо он мог
похвастать маломощной лампочкой. Получился почти ночник. В будущем
она собиралась прикупить лампочки поярче и устраиваться под лампой
торшера – для чтения, например.
Прислушалась.
Дом жил и дышал. Стены пропускали многие звуки: невнятный
разговор и позвякивание посуды, бормотание включённого телевизора…
По коридору тоже время от времени проходили. Вспомнив сказанное
управдомом: «Время детское…», Нина слабо улыбнулась и прилегла к
детям, надеясь немного отдохнуть, а потом всё-таки заняться хотя бы
постельным бельём. И незаметно для себя крепко уснула.
Проснулась посреди ночи лишь раз, когда полусонный Санечка
принялся перелезать через неё. Поймала сына, едва не упавшего –
спала она на самом краешке дивана, и прошептала:
- Что?
- Хочу в туалет…
Пусть барак этот и хорош своими доброжелательными жильцами, но
выходить в затрапезном одеянии в коридор с общим туалетом не
хотелось. Зато вспомнилась деревня, и Нина прошептала сыну:
- Помнишь, как зимой у бабушки было? Сходим потом, ладно? А
пока…
В кухоньке она выдвинула из-под раковины рукомойника «поганое»
ведро и отвернулась.