Надейся и верь (сборник) - страница 11

Шрифт
Интервал
Слава богу, шепчу, слава богу –
Все успел ей сказать, что хотел.
Все, что можно, поставил на карту,
Только поздно одумался я…
Слякоть серая стылого марта,
На Каширке в метро толчея.
Было зданье больницы сурово –
Чуть светились в ночи этажи.
Здесь любил я. И больше такого
Мне вовеки уже не прожить.
В полумраке суровых покоев
Тусклый свет ночника на стене…
Там я понял, что это такое,
Там любовь прикоснулась ко мне.
Только там, где беда неизбежна
Я шептал ей, шептал по слогам,
Что люблю – безнадежно и нежно.
Только там. Что поделаешь?.. Там.

«И огонь живет под золою…»

И огонь живет под золою,
И молчанье скрывает крик.
Болью в сердце уколет былое,
Возвратившееся на миг.
Почему ты приходишь ночью
В самый черный из черных дней?
Память – нет, не стала короче,
Хоть и сделался путь длинней.
Или ты надо мною властна
Навсегда? Среди всех других?
Город спит под небом ненастным,
Отдаются гулом шаги.
Спят деревья, дома и крыши.
Ничего вокруг. Никого.
Вздрогну я на ходу, услышав
Звуки голоса твоего.

Венок сонетов

I

Ну, вот и всё… Теперь прощай. Прости.
Дверь приоткрылась и пахнуло сыро
Оттуда воздухом иного мира,
И только им отныне дышишь ты.
Как быстро отчуждаются черты!
Как быстро превращается в кумира
Плясунья, персмешница, задира.
Дымится лед, и теплятся цветы.
И похорон обычных суета
Охватывает дом, и о поминках
Уже заговорили. Инка, Инка!
Так вот она, последняя черта.
Последний вздох, последняя присяга –
Ни мига больше без тебя, ни шага.

II

Ни мига больше без тебя, ни шага.
В передней собирается народ.
Толкуют – завтра будет гололед,
И снег идет… Как белая бумага
Лег у порога. К утру занесет
Подъезд. И будет нам нужна отвага,
Чтоб сделать шаг от замкнутых ворот
К делам иного зла, иного блага.
Но это всё потом когда-нибудь,
Когда закончится последний путь.
А до тех пор два дня. Две долгих ночи.
И две свечи на грани темноты.
Длиннее тени, а свеча короче.
Дом опустел и улицы пусты.

III

Дом опустел и улицы пусты.
Я знаю, ты любила их такими –
Следующая страница