Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло - страница 18

Шрифт

Интервал

В богом и чёртом забытом краю

Был я доволен укрытием зябким,

Не замечая того впопыхах,

Что почернела звезда путевая,

В окаменевших слепых облаках

Элиминируясь и остывая.

И не узнать мне уже никогда,

Сколь ни прельщайся основой возмездной,

Всё это: ночь, снегопад и звезда –

Было лишь сном, завершившимся бездной.

«Господь меня вёл сквозь пустыни…»

Господь меня вёл сквозь пустыни,

Болота, заводи, леса,

Являя знаками простыми

Знамения и чудеса.

Я видел в карстовых глубинах,

Научным мненьям вопреки,

Погибших в муках исполинов

Обугленные костяки,

Зачатых женщинами в браке

От падших ангелов, от тех,

Кто жить привык в грязи и мраке

Людских пороков и утех.

Куражась в дерзостном запале,

Они под шёпот сатаны

От Вседержителя отпали,

За что и были казнены.

Загнав отступников в пещеры,

Он в очистительный четверг

Во благо верности и веры

Их всесожжению подверг,

Чтоб слугам божим поученьем

Служил пример ужасный сей:

Не будет никому прощенья,

Каких бы ни были кровей.

Я видел горное ущелье

С как будто бы цельнолитой,

С промёрзшею до дна купелью

С почти хрустальной чистотой.

В ней из досок окаменелых

Дерев неведомых – ковчег

Стоит внутри под гладью белой,

Как праведности оберег,

Как память о спасенье Ноя,

Когда в пучине бурных вод

Исчез, безумствуя и воя,

Дотоле избранный народ.

Забыв о заповедях божих,

Обряды выродив в волхство,

Он проклят был и уничтожен

Вплоть до названия его.

Чтоб всякий знал: пред грозной дланью,

Вершащей справедливый суд,

Поповы выдумки и знанья

От наказанья не спасут.

Я видел холм, людьми забытый,

Равнину плоскую пред ним,

Где объяснял мне смысл событий

Огненноликий серафим.

Перстом горящим, словно стилом,

Чертил слова он в облаках

О Сроках, Таинствах и Силах,

О вечной жизни и смертях.

Строка к строке, сплетясь как змеи,

Единым текстом письмена

Висели в небе, пламенея,

Сколь ни была бы ночь темна.

Они пылали до рассвета,

Переложением судеб,

По воле нового завета,

Его неразрушимых скреп.

Чтоб помнить, избранных из званых,

Как Моисей или Енох,

В тиши небес обетованных,

Определяет только бог.

А я обычным человеком,

Каков и есть, лежал, дрожа,

Поникнув головою пегой

У рокового рубежа.

Листая в памяти страницы

Своих деяний – день за днём,

Ища, чем можно обелиться

В пути запутанном моём.

Не зная, как всё обернётся,

Ловя обрывки странных фраз

Из уст в халатах инородцев,

Мной озадаченных сейчас.

Следующая страница