У меня было 5 млн. по тем деньгам (по курсу 1996 года), которые я взяла с собой из дома. Деньги быстро кончились, потому что сразу не сориентировалась. За информацию, ничем не подтвержденную, просили деньги – и мы отдавали… Мне тогда кто-то сказал: «23 мая у Жени день рождения, я тебе привезу от него письмо». Ну, я все и отдала этому человеку. Потом вот была вынуждена устроиться работать: кто меня стал бы кормить? И начались вот эти походы.
Понимаете, мирное население, так называемое (если такое во время войны вообще бывает), не могло мне помочь. Мне могли помочь только очень серьезные боевики, не рядовые. Поэтому с трудом, но я на них выходила. Это Гелаев, Басаев, Ендорбиев, Масхадов (с ним я встречалась 4 раза), Хойхороев, Доку Умаров (ныне еще живой), Шамиль и Шервани Басаевы. Вот с этой нелюдью и пришлось общаться.
Два раза по две недели я жила в лагере у Хоттаба. Та фотография, которую вы видели, была мне пропуском. После этого меня уже никто нигде не бил. Но я должна сказать, что старики в Чечне всегда сажали меня рядом с собой. Может быть, они еще помнят 44-й год, я не знаю. Может быть, это уважение к матери… Они ничем не могли мне помочь. Но, во всяком случае, никто из них меня никогда не оскорбил и не обидел. А молодые чеченцы, вот эти отвязанные – от них мне доставалось. Эти и палки бросали, и все время вот так показывали (ребром ладони по горлу) – мол, смотри, еще раз придешь!.. Все было: и угрозы, и записки.
Я Чечню очень хорошо изучила и знаю теперь лучше, чем свой родной поселок, в котором пять пятиэтажек стоит. 70 ксерокопий, снятых с фотографий, было роздано по всей Чечне. Я уже отчаялась. В комиссии по розыску мне сказали: «Послушай, а если завтра твоего сына приведут на обмен, на выкуп деньги у тебя есть?» Я еще должна была где-то деньги найти, чтобы заплатить за выкуп своего сына! Но и этот удар надо было пережить.
Вот, еще фотография: я стою с Хоттабом на скачках. Ко мне тогда сразу подошли восемь человек из очень серьезных боевиков. Вернули ксерокопии и просто сказали: «Твой сын погиб, ищи его в Бамуте…» И я поехала в Бамут.
17 раз я приезжала на переговоры с Хойхороевым. Я должна была выполнить невыполнимые условия: разминировать Бамут, освободить трех боевиков и заплатить деньги. Трех боевиков помог освободить генерал Агапов, – дай Бог ему здоровья. Разминировать Бамут помогали добровольцы-солдаты. Я приходила вот к таким же как вы мальчишкам и говорила: «Ребята, мой сын погиб, я не могу его забрать, помогите!» И вместо пяти вставали двадцать…