Роман приказал отряду немедленно отступить. Но, прежде чем они
успели среагировать, пацан начал действовать. Он опустился на
колено и ударил раскрытой ладонью по земле, воткнув в неё
полусогнутые пальцы. Пространство в переулке потускнело, все тени
на мгновение вытянулись в направлении мальчишки. Затем он резко
поднял руку, в сжатом кулаке которой показались кончики десятков
чёрных нитей. Закручивая клубы пыли, он натянул нити над землёй и
повалил на колени нескольких солдат, из чьих туловищ, как
обнаружилось, они и торчали. Попали под действие этой магии именно
те, кому в бою не повезло вдохнуть тёмные частицы. Теперь они,
прекратив кашлять, в полубессознательном состоянии созерцали
пространство перед собой.
Пацан же, заметно похудевший, со скрипящими зубами и
кровоточащим глазом, дрожащей рукой намотал нити на побелевший
кулак и стал закручивать в свободной кисти новый огненный шар с
большой чёрной сердцевиной. Высвобождающаяся из тела мальчишки мана
сгустилась в беспросветную тьму. Разросшись до высоты в несколько
метров, она приняла очертания жнеца. Зловещий силуэт потустороннего
существа плавно замахнулся огромной чёрной косой.
«Ёшки-матрёшки! — воскликнул про себя Роман, повторяя вслух
приказ отступить. — Мальчишка совсем с катушек съехал! Думает,
сможет расплатиться со жнецом только чужими жизнями. Ни хрена! Сам
тоже скопытится!»
Больше нельзя было медлить, и Роман решил бить на поражение: так
хоть дело обойдётся лишь одной жертвой. Высвобождая ману быстрее,
чем её затягивает браслет, Роман зарядил магией молнии рапиру и
приготовился сделать смертельный бросок.
Как вдруг…
… словно пробившийся сноп света, в тусклое пространство переулка
со всех ног влетела одетая в белое платье девочка с отливающими
серебром волосами. Моментально приблизившись к мальчишке, она упала
на колени и обняла его за шею. Полным непонимания взглядом он
покосился на неё и повёл рукой с огненным шаром, собравшись нанести
удар, но неуверенно остановился. Посмотрел на замерших солдат,
снова на неё. Шар в его ладони погас, и он озадаченно положил
пятерню девочке на спину.
Правда, отвлекаться в его положении было слишком большой
роскошью. Как только пацан потерял концентрацию, чудовищное
напряжение, которое он испытывал, тут же сломило его. Глаза
мальчика закатились, таящие нити выскользнули из пальцев, и руки
безвольно повисли вдоль тела. Символы на свитке погасли, а так и не
опустивший косу жнец развеялся.