Учебники убраны в неустойчивую стопку, я вижу, и дневник среди них в красной клеёнчатой обложке.
– Кончилось полугодие-то? Как оценки, уже выставили?
Маюша засмеялась, поглядев на меня:
– Один ты и интересуешься.
– Не преувеличивай, – улыбнулся я, хотя знаю, она не преувеличивает вовсе, училась всегда хорошо, и бабка об этом знает, поэтому родители не беспокоятся.
– Нормально, без сюрпризов, – ответила Маюшка, выключая паяльник из розетки, наконец, перестанет дымить канифолью на весь дом. – Заберёшь? Тебе-то зачем понадобился?
– Да шипеть стал наш «Техас», контакт распаялся, – «Техасом» мы называли наш великолепный Теас, сокровище, помимо кассетного Grundik’а.
Я смотрю на неё, румянец какой-то чересчур и глаза блестят.
– Ты не заболела?
– С чего это ты взял? Что ж мне перед каждым Новым годом болеть? Нет.
А Маюшка и правда часто болела на Новый год. Завод кончался что ли?
– У тебя планы-то какие на праздник? – спросила она.
Я пожал плечами, до Нового года оставалась пара дней, а я не решил, отправиться мне к друзьям на обычное застолье, потому что ничего интересного, кроме пьянки никто не планировал. Или польститься на вызывающее у меня сомнения приглашение на чью-то дачу в компании коллег. Звонила ещё давнишняя моя подружка, муж уехал в командировку, и звала к себе на романтическое свидание. Пожалуй, и выберу её, и не напьёшься сильно и приятное развлечение с гарантией.
Маюшка улыбнулась на моё небольшой замешательство с ответом. Я протянул руку, и поправил выдвинувшуюся из пучка шпильку. Маюша, перехватила мои пальцы:
– Что там?
– Шпилька вылезла.
– Ты концы подстрижешь мне?
– В парикмахерскую сходи, нашла тоже цирюльника.
– Да я сходила однажды, помнишь, они мне Аллу Пугачёву сделали.
– Это называется «Каскад» – засмеялся я, забавно она рассуждает всё же…
– Да плевать, как этот ужас называется, только не доверюсь я больше нашим «мастерам». Концы-то, а Ю-Юшек? – она поглядела на меня с улыбкой.
– Ладно. Сама-то пойдёшь куда? Или с предками будешь «Голубой огонёк» смотреть?
– Да вроде собрались с ребятами. Не знаю ещё… Оксанка к себе зовёт.
– И сколько вас?
– Мальчишек человек пять и нас столько же. Если Вася пойдёт, и я пойду.
Я усмехнулся. Они дружат с Метелицей с шестого или с пятого класса, когда он пришёл к ним в класс и их посадили за одну парту. Хороший он парень, и учится хорошо, но мать сильно пьёт, а отца вовсе нет. Это мама рассказывала вполголоса Лиде: