— Я так считаю, Ваша честь, — сказал Борис.
— Вы заявляли, что Руслан Северский точно сделал это. По Вашим
же словам, «Медиумо» говорит о том же.
— Я не могу знать наверняка, Ваша честь. Мои заявления были
сделаны на эмоциях. Поэтому я допускаю, что они…
Я вперился в него взглядом. Прямо сейчас он юлил. Потому
что-либо почувствовал, либо понял, что менталист суда переключился
на него.
И своим вопросом я перебил его речь:
— Ты пытаешься меня подставить?
Борис замер, как испуганный кролик. С приоткрытым ртом.
— Отвечайте на вопрос, — пророкотал судья.
— З-зачем мне так д-делать и кого-то п-подставлять? — заморгал
Борис. — Я только хочу, чтоб виновные понесли наказание, вот и всё!
Чтобы принц Андрей…
— Отвечай, иначе я вызову тебя на дуэль и заставлю говорить куда
больше, чем сейчас требует Его Честь, — прорычал я.
И тут же послышался стук молотка.
— Господин Северский, ещё раз Вы осмелитесь угрожать в зале суда
и будете отстранены от заседания! — грозно пожурил меня судья.
Я лишь вздохнул и коротко кивнул.
Ну тут да. Пожалуй, чуть перебрал. Здесь всё же не поле боя. Тем
не менее…
— Уважаемый суд, я хочу удалиться, чтобы посовещаться со своим
юристом… — заговорил Борис.
Но суд был неумолим.
— В Высшем Суде стороны отвечают на вопросы, а не состязаются в
юридическом искусстве. Вы вызвались отвечать за клан Цепеш, по их
заявке, оправдав это своей возможностью управлять «Медиумо», для
дачи показаний. Вы не имеете права отлучиться для консультаций.
Отвечайте на заданный вопрос. Я требую этого в последний раз. В
противном случае будете конвоированы в зал дознания.
Вот тут Борис аж затрясся. Занервничали и Сталиновы. А члены
клана Цепеш напряжённо смотрели то на одних, то на других, будто не
понимая, что происходит.
— А н-на какой именно вопрос ответить? — спросил Борис, включая
"дурачка".
— Ты пытаешься меня подставить или нет? — оскалился я. — Давай
же, скажи! А менталист, которые уже копается в твоей голове,
раскроет нам правду! И ты же за неё ответишь!
Пот струёй стекал по виску Бориса Сталинова. Больше всего он
сейчас напоминал затравленного зверя. Его глаза забегали. Вправо,
влево. Он поправил и без того свободный воротник своей одежды.
— Я… — он нервно облизнул губы. — Я… — он стрельнул в меня
взглядом. На короткий миг.
Тот самый судья, который указал на него глазами, чуть ранее,
видимо и был менталистом. Но, что интересно, я не ощущал в нём
магии. Он прищурился, смотря на Бориса. А потом сделал едва
заметное движение плечами.