Когда ролик кончился, Ханыль встала.
– Ставлю камеру, и проходим, возможно, последний раз. Нам нужно
отснять реально хороший дубль для Ëнхва-оппы.
Соён стиснула зубы и поднялась с места. «Возможно, последний
дубль» – важный рубеж дня. Если он будет идеальным, то станет
просто «последним», и у девушки появится шанс ещё поработать над
подмигиванием и теплом. Делать это при других участницах Соён не
могла: её искренность заканчивалась здесь.
Инён подтянула наколенник и похлопала себя по бёдрам. Джиын
быстро повторила танцевальное движение из последнего припева,
сделав упор на шаг с левой ноги. Главное – снять дубль, который
будет не стыдно отправить менеджеру. Ëнхва всегда сравнивал их с
группой танцоров, которые записывали демозапись хореографии, и
одной из важнейших задач Imprint было с каждой тренировкой
показывать, что они лучше этих танцоров.
Девушки, найдя заряд бодрости в чём-то невидимом, построились в
начальную позицию. Одни присели на колени, другие встали чуть
поодаль в ровную колонну. Замерли и улыбнулись, глядя в камеру.
Таймер тихо щёлкнул. Зазвучало похожее на перекличку тропических
птиц вступление Lady Summer.
Это был первый летний камбэк Imprint! До августа оставалось два
с лишнем месяца, но работа уже кипела. Демоверсия песни появилась
задолго до дебюта. Директор Пак всë откладывал трек: Lady Summer не
была проходным вариантом и требовала определённого уровня
популярности группы. Компания отдала за демоверсию большую сумму,
подготовка идеального продвижения была вопросом первостепенной
важности. Участниц Imprint убедили в успехе этого сингла. Им
оставалось только показать его фанатам так, чтобы оправдать
ожидания OK entertainment.
Девушки записали вокал на прошлой неделе. Это было трудно, но
директор Пак настоял на быстрой работе. Он редко посвящал участниц
в планы продвижения, но сказал, что Lady Summer просто не может
выйти сырым проектом. По его словам, был шанс получить огромный
приток фанатов, а ещё окупить хотя бы часть вложений в рекламу.
Упустить его было нельзя.
В день записи Давон посадила голос: на репетиции с утра
переживала, что и с шестидесятого дубля не запишет свою партию
чисто. Она сидела за пианино три часа, повторяя песню раз за разом.
Высокие ноты давались ей с большим трудом, но манне упрямо тянулась
к ним. В итоге к появлению продюсера и звукорежиссёра в студии
вообще не могла петь. Пришлось вызывать специалиста и делать укол в
связки, лишь бы записать – перенос работы на другой день, по словам
директора Пака, был бы фатальной ошибкой. В плюсе трека теперь
звучали её звонкие высокие ноты. Правда, сейчас девушка была
способна разве что открывать под них рот: врач запретил ей говорить
в течение двух недель, и Давон прилежно придерживалась
рекомендации. Непоющий две недели айдол стоил больше, чем тот, что
никогда уже не сможет петь.